Угольная крошка - Моника Кристенсен Страница 12
Угольная крошка - Моника Кристенсен читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Выходя из такси, Трулте увидела, что в доме напротив происходит что-то чрезвычайное. Одна из машин администрации губернатора стояла у дома с включенным двигателем. Выхлопы белыми облаками клубились у входа, так что Трулте пришлось подойти поближе, чтобы разглядеть в чем дело.
Офицер полиции Эрик Хансейд стоял у входа в жилище семейства Ульсенов. Трулте отважилась приблизиться еще на несколько шагов. И увидела сидящего посреди крыльца Стейнара Ульсена. На коленях у него лежала винтовка. Туны с дочуркой было не видно.
Трулте не знала, вооружен ли полицейский, но надеялась, что нет. Иначе все могло закончиться плохо. Она подошла еще на несколько метров и оказалась уже так близко, что могла расслышать, о чем они говорят.
– …один из звонивших соседей. Из вашего дома несколько часов доносились крики. Сосед говорит, ему показалось, что вы ударили жену. Это так?
В ответ с крыльца донеслось лишь что-то невнятное, смесь пьяного бормотания и ругательств.
– Губернатор получает жалобы на ваше поведение уже третий раз за месяц. Как вы наверняка понимаете, никто не будет долго мириться с вашими бесконечными скандалами, несмотря на все терпение семьи.
Трулте покачала головой. С пьяным надо вести себя по-другому. По крайней мере если он сидит с маузером на коленях. Новый полисмен был заметно напуган. Трулте, в свое время работавшая поварихой на шахте «Свеа», где контингент был почти исключительно мужской, потеряла счет дракам, которые ей довелось разнимать.
– Уберите винтовку, иначе вам придется поехать со мной в участок, – сказал Хансейд и шагнул в сторону крыльца.
Стейнар Ульсен буркнул что-то и направил винтовку на полицейского.
– Вы что? Вы не можете угрожать полицейскому заряженным оружием! – воскликнул Хансейд.
– Это та кобыла на меня настучала, верно? Та фифа жопастая, что живет тут по соседству, – речи Ульсена вдруг вернулась ясность. Он встал и замахал винтовкой в направлении дома четы Бергерюд. – И ты тут как тут, рад стараться, хрен бергенский. Весь город в курсе ваших шашней.
Хансейд покраснел от гнева и шагнул еще ближе. Но поскользнулся на обледенелой нижней ступеньке, упал и завозился в снегу. Поднявшись на одно колено, он попытался схватить винтовку.
Но Трулте была быстрее. Уверенным шагом, минуя полисмена, она направилась к крыльцу.
– Стейнар, ты что удумал, дубина ты этакая. Подумал бы про жену, которая сидит там внутри, перепуганная до смерти. Про дочку бы подумал, – она говорила все это на ходу, громко и сердито.
Стейнар растерянно заморгал. Он заметил ее только сейчас. Но вместо того, чтобы схватить ружье, она поднялась еще ступенькой выше, вцепилась ему в волосы и стукнула его изо всех сил по затылку. Атака была столь неожиданной, что Стейнар Ульсен выпустил винтовку и ухватился за голову, пытаясь защититься от ударов.
– Что я такого сделал? Прекрати!
Трулте поддела ружье ногой и сбросила его со ступенек. Оно приземлилось в снег прямо возле Хансейда.
– Вот как это делается, – сказала она с нотками триумфа в голосе.
Четверг 22 февраля 19.30
– О, простите, – сказал Эрик Хансейд, подняв глаза. – Не подумайте, что мы тут секретничаем. Мы с Анной Лизой просто стояли и гадали, с чего начать. Все же согласны, что дело не терпит отлагательств?
Он склонился над губернатором, которая сидела за письменным столом и листала заметки Кнута. Эти двое разговаривали так тихо, что ни Том Андреассен, ни Кнут не могли их расслышать.
«Мы с Анной Лизой», – хмыкнул про себя Кнут. Но попытался скрыть раздражение. Вслух он сказал лишь, что важно сделать все, что нужно, в правильном порядке. Именно потому, что надо спешить.
– Это же я занимаюсь этим расследованием, раз уж я нынче дежурю и принял вызов?
Том Андреассен, заместитель губернатора и по совместительству начальник полицейского отделения, не мог не замечать яростного соперничества двух своих подчиненных, но не понимал его причину. Оба были новенькими. Кнут прибыл в качестве летнего сотрудника в прошлом году, а Эрик Хансейд получил место за пару месяцев до Рождества. Оба были педантичны и прилежны в исполнении полицейских обязанностей. Хансейд с амбициями, явно искал повышения. А вот энтузиазм Кнута относительно Шпицбергена заметно поугас. Он признался Андреассену, что жалеет о своем приезде и хочет вернуться на Большую землю, в идеале в свой родной Древшё. Поэтому конкуренция между двумя молодыми полицейскими возникла как будто на пустом месте, и сложно было сказать, почему же они не нашли общего языка. Андреассен в этом случае пользовался избитым «не сошлись характерами». Это объясняло многое.
– Насколько мне известно, никто еще не лишал меня звания начальника полицейского отделения, по крайней мере пока.
Он произнес это шутливым тоном. Том Андреассен – известный дипломат.
– По-моему, нам нужно следовать установленному порядку. Розыск возглавлю я сам.
Он подошел к столу Анны Лизы Исаксен и взял заметки Кнута.
– Пока у нас нет никакого расследования. Только розыск одного или нескольких пропавших.
– Розыск, – отозвался Кнут. – Губернатор, начальник полиции и два офицера. Не густо в плане ресурсов.
Губернатор глубоко вздохнула.
– Я считаю, что наш единственный выход – созвать добровольческие поисковые отряды Красного Креста и пожарной службы. Кто-то из родителей тоже наверняка вызовется помочь. Если бы мы только могли надеяться, что поиски не привлекут внимания широкой общественности… А то ведь никогда нельзя быть уверенным. Нельзя забывать и про другие возможности.
Они обзвонили все шестнадцать семей, чьи дети посещали «Угольные крошки», и спросили, видели ли те Эллу, когда забирали своих детей. Увы, безрезультатно. Она никому не попадалась на глаза. Но это еще ничего не значит, уверяли они. После обеда всегда такая суета.
Кнут рассказал про следы в сугробе за оградой детской площадки:
– Нельзя полностью исключать, что их оставил ребенок. Но они больше похожи на следы взрослого человека. Ума не приложу, как ребенок мог пробраться через такую массу снега. Там глубина больше метра.
Эрик Хансейд перевел на него взгляд и произнес тягучим картавым бергенским выговором:
– Не стоит корить себя за то, что не сообщил нам об этом раньше. Ребенок вряд ли ушел бы из садика в одиночку. По крайней мере по глубоким сугробам. Если только она не чувствовала, что ей что-то угрожает?
– Но я ведь указал в отчете… Анна Лиза?
Почему Эрик Хансейд вечно заставляет его оправдываться? И с каких это пор он стал экспертом в детской психологии?
Хансейд сделал вид, что не заметил враждебный тон Кнута. Как подобает уроженцу Бергена, он был преисполнен самоуверенности и даже любил, когда ему перечили. А еще ему нравилось командовать. На фоне Кнута, который не умел сдерживать раздражения, из-за чего казался несговорчивым и ворчливым, Хансейду несложно было производить впечатление надежного и опытного полицейского.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии