Полночный ритуал - Алексей Макеев Страница 12

Прибыл Стас на Рублевку, предварительно созвонившись с Кипрасовым. Тот обещал приехать домой к оговоренному с ним сроку, но немного опоздал – нужно было улаживать кое-какие вопросы, связанные с предстоящими похоронами Лилии. Поэтому Стасу пришлось около четверти часа вести пустые светские разговоры с Тамарой Кипрасовой, которая, как он сразу же почувствовал, едва ли испытывала искреннюю горечь и скорбь в связи со случившимся. Скорее наоборот. Крячко почти физически ощутил внутреннюю удовлетворенность хозяйки дома тем, что произошло с падчерицей. Поэтому одним из итогов его поездки на Рублевку стало хотя и смутное, но весьма серьезное подозрение в том, что мачеха убитой каким-то образом может быть к этому причастна.

Когда же, наконец-то, домой прибыл глава семьи, Стас смог вполне предметно побеседовать с ним по интересовавшим его вопросам. В частности, они обсудили потенциальных подозреваемых. Но как в ходе беседы заверил его Виталий Кипрасов, который, несмотря на подавленное состояние, старался выглядеть не сломленным, он исключает причастность к убийству и латифундистов, и недовольных работой его охранной фирмы. По его словам, хотя агрофирмы-монополисты и не в восторге от его законодательных инициатив и его выступлений в Думе, их недовольство никогда не переходило определенных границ и не выливалось в нечто экстремальное, тем более криминального пошиба. Все дело в том, что сам он в критике своих оппонентов никогда не переступал этической грани, никогда не использовал недостойных методов давления на кого-либо, никогда не действовал вопреки закону. Поэтому, при всей нелюбви к нему тех или иных оппонентов, они также придерживались неписаного кодекса политико-экономических дуэлей.

Отверг он и вероятность мести со стороны кавказских исламистов. По словам Кипрасова, он и во время боевых действий всячески старался соблюдать все писаные и неписаные законы войны, поэтому у него всегда были нормальные отношения с тамошним мирным населением. Пусть и не на уровне дружеских, но стабильно нейтральные и взаимно уважительные.

– Нет, нет, – категорично заверил Валерий, – такой вариант я даже не рассматриваю.

– Но если к случившемуся непричастны те, с кем вы постоянно и очень остро дискутируете, с кем у вас достаточно напряженные отношения, то кто же тогда мог захотеть причинить вам такое горе? – отчасти согласившись со своим собеседником, спросил Крячко.

– Есть такое понятие – слепое зло… – начал философствовать Кипрасов. – Им могут быть и примитивные гопники, и какие-то сектанты из изуверских сект, и террористы, и полоумные маньяки, и тому подобные существа. Смысл их существования – причинять людям боль, и не всегда ради каких-то целей. Что хочу сказать? Я уверен, что моя Лиля стала жертвой этого зла, можно сказать, случайно. На ее месте мог оказаться любой другой человек… «Человека системы» – злодея, входящего в какую-то группировку, которая имеет какие-то цели, пусть даже и аморальные, – найти легче. А вот творца слепого зла найти гораздо труднее. Поэтому, если вам удастся найти всех причастных к убийству Лили, – моя вам глубочайшая благодарность. Если не удастся – мое понимание. Вот, примерно, так…

Выслушав Стаса, Гуров кивнул, отметив при этом:

– Толково сказано… Насчет слепого зла Кипрасов прав. Чую, мы, скорее всего, столкнемся с мразью, которая творит зло ради зла. Так, хорошо! Кончаем с теориями, переходим к повседневной практике. Сейчас надо вызвать кого-то из стажеров – пусть проверит и запротоколирует алиби Заливаева и Мурашнова. Кого пошлем?

– Давай Володьку Ерошенко, – предложил Крячко. – Парень толковый, расторопный, обернется в момент.

– Добро! Пусть едет Ерошенко. Та-а-а-к… Что же теперь дальше? Ранее я предполагал первым делом подналечь на латифундистов, конкурентов «Зоркого барса», какие-то еще шарашки, но раз Кипрасов уверен в их непричастности, то отложим эти структуры на потом, так сказать, «на десерт»… Кстати! А ты не спрашивал Кипрасова, что ж он свою дочку не обеспечил охраной?

– Спрашивал… – досадливо махнул рукой Стас. – Кипрасов теперь и сам кусает локти из-за того, что пошел на поводу у Лилии и не настоял на охране. Дело в том, что девочка на дух не переносила охранников. Она была упертой фаталисткой и считала, что если чему суждено случиться, то этого никому не избежать. А присутствие охраны ей казалось подобием ошейника или, лучше сказать, «золотой клетки». А клетка – она всегда клетка, даже если золотая. Кипрасов пытался посылать охранников негласным порядком, чтобы они присматривали за ней на расстоянии. Ну, пока та была маленькая, ходила в школу, это прокатывало. А вот когда подросла, стала учиться в своем универе – все, в момент стала вычислять охранников, страшно при этом обижалась и тут же звонила отцу. Ну, он, в конце концов, смирился: да, чему быть, того не миновать…

– Поня-а-а-тно… – задумчиво протянул Лев. – Извечный конфликт выбора между тем, что значимее: личная свобода или безопасность… Так, на чем я остановился? Ага! Латифундистов и прочих – пока оставляем про запас. Будем вычислять, так сказать, идейных мокрушников всех разновидностей и фасонов. Начнем со старых знакомых – подручных Мутанта. Надо напрячь информационщиков, пусть выяснят, кто из них еще жив и уже на свободе. Да и Амбара надо мобилизовать – вдруг в криминальной среде есть какие-то слухи насчет убийц Лилии Кипрасовой или хотя бы о причинах того, что с ней произошло.

– Тут вот еще что надо бы выяснить… – На лице Стаса обозначилась тень озабоченности. – Мне кажется, было бы не лишним узнать, что это за хрен забугорный, этот самый Бруталлино? Чуется мне, что личность – мутнейшая. Не удивлюсь, если окажется, что это – аферист из аферистов. Особенно если подтвердится, что психотропы на фуршете и в самом деле каким-то боком затесались.

– Да, ты прав… Надо бы изучить всю его подноготную и выяснить, не бывало ли ранее чего-то похожего на его показах моды? Что еще? Надо немедленно затребовать видеозаписи камер «Золотой рыбки» и всей той округи, где произошло убийство.

– Давай за видеозаписями съезжу я, – предложил Крячко. – Проработаем их – вдруг вылезет что-то еще? Ну а в оставшееся время просмотрю дела с «глухарями» по тем двум девчонкам, которых убил какой-то урод.

– Если только время у тебя еще останется… – глядя в окно, покачал головой Лев. – Вон обед уже миновал, а мы еще не ели.

– Ну, давай забежим в кафешку, подкрепимся… – Стас поднялся из-за стола.

– Нет, нет, иди один, – отмахнулся обеими руками Гуров. – У меня звонки, еще надо стажера организовать, проинструктировать… Я попозже!..

Вальяжно покачав на прощание растопыренными пальцами поднятой вверх пятерни, Крячко поспешил в кафе, а Лев набрал номер телефона стажера Ерошенко. Он объяснил Владимиру суть задания, дав информацию, которая ему могла быть полезна для поиска людей, способных подтвердить или опровергнуть алиби двоих мажоров. Тот, как видно, и впрямь обладая недюжинной смекалкой, сразу же вошел в курс дела и пообещал Гурову, что все будет выполнено, говоря современным языком, «байт в байт, пиксель в пиксель».

Следующим абонентом Льва стал его давний информатор Амбар, по паспорту – Константин Бородкин. Отставной вор, давно уже отошедший от дел, для блезиру организовавший у себя дома подпольный притон, исправно снабжал Гурова очень ценной зачастую информацией. Набрав его номер, Лев услышал знакомое хрипловатое: