Прощание с плейбоем - Наталия Антонова Страница 12

Проснувшись утром, Мирослава подумала о том, что скоро зацветет липа и утопит в медовом аромате все окрестности. «Как хорошо!» – Она сладко потянулась, потом соскочила с постели, приняла душ и спустилась вниз.

Морис решил подать на завтрак овсяную кашу с курагой и изюмом.

– «Овсянка, сэр»? – произнесла она полуутвердительным, полувопросительным тоном.

Морис улыбнулся и расположился за столом напротив нее. Мирослава знала, что Морис считает овсянку одним из самых полезных продуктов, но сама она не испытывала к ней особой любви.

– Можно подумать, что я англичанка, – пробормотала она, зачерпывая первую ложку.

– Ну, во‐первых, не англичанка, а шотландка, – поправил он.

– Еще лучше!

– А чем вам не нравятся шотландцы? Я часто вижу у вас на столе томик Роберта Бёрнса.

– Поэзия и кухня – это разные вещи.

– Не скажите, – не согласился Морис. – И, между прочим, по словам Плиния Старшего, еще древние германцы готовили кашу из овса.

– Германцев вспомнил, – пробормотала она.

– А древние славяне считали, что овес исцеляет от всех болезней, а овсяный кисель на Руси был священным блюдом.

– Ладно, поняла, а что там во‐вторых? – спросила Мирослава.

– Да то же, что и во‐первых, – пожал он плечами. – Просто люди почему-то ошибочно считают, что овсянку по утрам едят англичане. А это совершенно не так. Овсянка – национальное блюдо шотландцев.

– Хоть англичанам повезло, – сделала вывод из сказанного Мирослава.

Морис улыбнулся:

– А, кстати, совсем недавно Шура с пеной у рта защищал Марию Стюарт и клеймил позором Елизавету Вторую.

– Вот и кормил бы Шуру овсянкой!

– Я пробовал, – улыбнулся Морис, – но он есть ее категорически отказался, заявив, что он не конь.

– А я, значит, лошадь, – хмыкнула Мирослава.

– Нет, вы Тигра. И, того и гляди, выпустите когти.

– Ладно уж, доела я твою овсянку. Ликуй и бей в литавры.

– Ешьте бутерброды с сыром и пейте чай.

– Еще проинформируй, что в сыре содержится кальций и он необходим для моего молодого организма.

– Чего говорить, – улыбнулся Морис, – вы и сами все знаете.

Через полчаса она уже мчалась по шоссе, вдыхая свежий воздух, еще не прокаленный солнцем.

Варвара Пушкарская жила в панельном доме одного из спальных районов. Мирослава про себя недоумевала, как девушка из такого скромного района могла попасть в столь дорогой ночной клуб. Ну что ж, скоро она это выяснит. К ее удивлению, на старой пятиэтажке стоял домофон. Волгина набрала номер квартиры со второго этажа.

– Кто? – спросил ее голос, принадлежащий, скорее всего, подростку.

– Почта.

Дверь открылась. Волгина поднялась на третий этаж и нажала на кнопку звонка квартиры Пушкарских. Через минуту она уже увидела в проеме двери девушку лет двадцати восьми в чистом, много раз стиранном халате и стоптанных домашних тапках. Она втыкала шпильки в ракушку из волос на затылке.

– Вам кого? – спросила девушка.

– Я хотела бы поговорить с Варварой Пушкарской.

– А вы, собственно, кто?

– Я детектив Мирослава Волгина, вот мое удостоверение.

– Странно, – проговорила девушка.

– Что странно?

– Какое дело может быть у детектива к моей Варьке.

– Мне просто нужно с ней поговорить.

– Проходите. Она в своей комнате.

– А вы родственница Варвары?

– Я ее родная сестра Лидия Пушкарская.

– Очень приятно.

Они дошли по коридору до закрытой двери. Лидия постучала в дверь.

– Варя, тут к тебе пришли.

– Кто?

– Детектив.

– Кто?!

Дверь открылась, и Мирослава увидела худенькую девушку болезненного вида.

«Неужели это та самая Варвара, что развлекалась в клубе с Шиловским? – подумала она недоуменно. И вдогонку, уже мстительно: – Ну, всё! Если Митяев меня обманул, подсунув не тот адрес, я оторву ему голову».

И, обратившись к девушке, проговорила:

– Я детектив Мирослава Волгина. У меня к вам конфиденциальный разговор.

– Я оставлю вас ненадолго, – прозвучал за спиной Мирославы голос Лидии.

А Варвара, с удивлением глядя на детектива, пригласила:

– Проходите, пожалуйста.

Мирослава прошла в скромно обставленную, узкую комнату. Единственной ценной вещью в ней был ноутбук. Волгина поискала глазами, куда бы присесть, и опустилась на краешек стула, заваленного журналами и газетами.

– Ой, простите, – воскликнула Варвара и переложила всю груду на постель. – Вы сказали, что вы детектив, – обернулась она к Мирославе.

Волгина кивнула.

– Но я не понимаю, что может хотеть от меня полиция, – растерянно проговорила девушка.

– Я не полиция, – поправила Волгина, – я частный детектив.

– Тем более…

– Я хочу поговорить с вами о том вечере в ночном клубе.

– Нет! – закричала девушка и резко вскочила с кровати, на которую только что присела.

– Что нет? – удивилась Мирослава.

– Я не хочу об этом говорить!

– Почему?