Предпоследний круг ада - Ольга Володарская Страница 11

– Как ты хочешь собрать волосы? – спросила она.

– В хвост.

– Давай сделаем тебе «девятый вал»?

– Нет, эта прическа обязывает к платью…

– Мы его и наденем.

– Не джинсы и свитер? – поразилась Таня.

Они обычно носили штаны и свободные свитера. Все это покупалось в интернет-магазинах, обычно в разделах для мужчин. Женские джинсы у них не сходились в талии, она была широкой, а грудная клетка тем более. У девушек был низ пятидесятого размера (но дамские модели висели на бедрах и не застегивались на поясе), а верх шестидесятого, при том что они не были полными.

– Поедем в бархатном платье, – решила Аня.

Его девушки сшили последним. Они научились отлично управляться со швейной машинкой и иногда создавали наряды для особых случаев.

– Это уже слишком, – тряхнула головой Таня. – Мы не в Большой театр собираемся, а всего лишь на киностудию.

– Но именно там, на киностудии, мы будем выступать в роли звезд!

– С каких пор ты этого захотела?

– С тех, как узнала, что мы стали прототипами главных героинь будущего кинохита. Пора нам, сестренка, покидать нашу нору.

– Я уговаривала тебя сделать это много лет, – заметила Таня, – но ты…

– Ждала случая. Вот такого, какой нам сейчас подвернулся. Если уж являть себя миру, то под звук фанфар. Мы произведем фурор, поверь, я это чувствую…

– К нам сколько раз приезжали журналисты, хотели снять сюжет или написать статью, ты никого не пускала.

– Это все мышиная возня, – отмахнулась Аня и взяла с трюмо шпильки. Она твердо решила соорудить на голове сестры высокую прическу. Сама она стриглась коротко. Снимала волосы машинкой раз в месяц. Иногда красила их то в синий, то в зеленый. Сейчас была натурально-русой. – Пусти я журналистов, мы бы привлекли к себе внимание простых обывателей. Сейчас же мы предстаем перед российской богемой. А если фильм получится, то мировая будет мечтать о знакомстве с нами. Мы можем стать музами не только для казахского писателя Джумаева и отечественного режиссера Чаплина, но вдохновить Пауло Коэльо и Джеймса Кэмерона. Мы станем гостями Опры Уинфри и снимемся для обложки какого-нибудь крутого журнала…

– И ведь считается, что из нас двоих я – фантазерка, – усмехнулась Аня.

– Таня, мы стоим на полпути к мировой славе!

– Даже если мы станем известными… И нас начнут звать на передачи и фотосессии, то это только из-за того, что мы не такие, как все. Разве это не то же самое, что выступать в цирке уродов?

– Конечно, нет, – возмутилась Аня. – Мы не жалкие комедиантки, мы – музы. А теперь давай сделаем тебе прическу, облачимся в наше бархатное платье и выйдем в свет!

…За сестрами Сомовыми приехал лимузин. Как оказалось, на этом настояла Аня. Весь двор сбежался посмотреть, кто в него сядет. Дверку перед девушками открыл шофер в фуражке. Они забрались в салон, придержав подол длинного платья.

– Доброе утро, барышни, – поздоровался с ними Абзал. – Вы просто прекрасны.

– Солидарен с тобой, – подал голос старик в тюбетейке, сидящий рядом. – Здравствуйте, я Нурлан Джумаев. А вы… Нет, не подсказывайте, я сам угадаю… Таня, – он указал на одну из сестер, – и Аня. – Палец ткнулся во вторую.

– Угадали, – улыбнулась первая.

– Нетрудно было после того, как нас описал его племянник, – проворчала Аня.

– Характеры, но не внешность, – уточнил Абзал. Затем потянулся к мини-бару и спросил: – Не желаете шампанского?

– Сейчас девять утра, какое шампанское? – продолжила бухтеть Аня.

– Во многих европейских странах его подают на завтрак, – по привычке сгладила Таня. – Но мы не будем, спасибо.

– Я бы на вашем месте не отказывался, – улыбнулся Абзал. – Шампанское отличное, и мы его только пригубим.

– Все мы?

– Конечно. Событие ведь для всех знаменательное.

– Хорошо, открывайте.

Пока Абзал возился с бутылкой, Таня украдкой наблюдала за Нурланом. Человеком, что написал книгу о них с сестрой. Не биографию, конечно. Биография не заинтересовала бы никого, особенно киношников. Но он придумал им характеры, жизни… Он вдохновился ими. Аня права, они стали его музами. Не исследовательским материалом, как для докторов, а вдохновительницами.

– Я прочла вашу повесть, – сказала она, когда старик поймал ее взгляд. – Нашла в интернете.

– И как она вам? – живо поинтересовался старик.

– Неплоха. Но мне бы хотелось прочитать роман.

– Обещаю, вы будете первыми, кому я вручу его.

– И когда это случится?

– После выхода фильма.

– Дядя держит интригу, – заметил Абзал, подав Тане фужер. – Никому не показывает роман, даже режиссер его не читал.

– Кстати, я смотрела его дебютный фильм. Мне он понравился. Чаплин – талантливый парень, – оживилась Аня. Она любила кино. Могла весь день просидеть за компьютером, прогоняя фильм за фильмом. Таня же больше читала. Но книги не глотала, а смаковала.

– Тогда выпьем за то, чтобы этот талантливый парень снял настоящий шедевр! – предложил тост Абзал.

Все поддержали и, чокнувшись фужерами, пригубили шампанское.

Пузыри защекотали нос, и Таня чихнула.

– Будьте здоровы, – услышала она от старика.

– Она не больна, просто так на шампанское реагирует, – пояснила Аня.

– А вы нет?

– Я любой алкоголь хорошо переношу. Но люблю виски. А у сестры от него голова болит.

– То есть пьете вы, а голова болит у нее?

– Точно. – Аня сделала глоток и игриво спросила у Абзала: – Вы, надеюсь, останетесь с нами на съемочной площадке?

– Конечно.

– До самого конца?

– Вообще-то мы с дядей хотели пригласить вас на обед. Уже и столик во французском ресторане заказан.

– Чур, вы мой кавалер.

– Почту за честь, – улыбнулся Абзал.

Он был прекрасно воспитан, интеллигентен, умен, обладал безупречным вкусом в одежде. Эдакий английский денди, но с внешностью, которую трудно назвать аристократической. Абзал был высок, широк в кости, мускулист и волосат. Лицо его с грубыми чертами покрывали оспины, частично спрятанные под бородой. Те азиаты, которых Татьяна видела раньше, были изящными, гладкими, с тонкими щиколотками и красивыми кистями. Руки же Абзала походили на обезьяньи лапы – большие, покрытые шерстью. Именно они заворожили Аню. Она не скрывала от сестры своей страсти к мужчинам с грубыми волосатыми руками. Именно такие казались ей настоящими самцами.

– Танечка, а какое впечатление произвел на вас Адам, главный мужской персонаж моей повести? – обратился к ней Нурлан.