Проклятие Митридата - Сергей Богачев Страница 11

От Белякова не ускользнуло, что при этих словах Черепанов слегка поморщился.

— Знаю, знаю, в деньгах ты особо не нуждаешься. Но… Я тебя по нашей прежней дружбе прошу. С другой стороны, ты ведь тоже не святым духом питаешься. Так или нет? Да и твое предприятие должно быть на плаву, платить налоги и тэ дэ и тэ пэ, а коль так, его необходимо как следует подпитывать. Само собой, люди работают, им нужно выплачивать зарплату. Да еще с премией, не так ли? Словом, что ни говори, а жизнь состоит из проблем. Поэтому твоей телекомпании, вне зависимости от результатов расследования, благотворительный взнос на покупку нового оборудования гарантирую. Видеокамеры, пульты, ПТС, шмэтээс… сам решишь, что необходимо, и предоставишь мне список, а я оплачу, договорились?

— Ну хорошо, — не стал спорить Черепанов, согласившись, что денежное вливание в родную телекомпанию никогда не бывает лишним.

— Вот и славно. Значит, выпьем еще по чуть-чуть за нашу договоренность. Как считаешь, я коней не слишком гоню? — Беляков налил в рюмки по прежней схеме. — Не боись, если что, мои ребята сядут за руль твоей тачки и доставят тебя в пункт конечного назначения.

Они снова выпили, и Степан Степаныч с наслаждением закурил очередную сигарету.

Пока он пускал дым кольцами, Иван решил перейти к делу:

— Как я понял, придется искать не только тех, кто убил Полину Георгиевну?

Пустив очередное кольцо, Беляков тяжело вздохнул.

— Придется искать и кое-что другое, хотя это взаимосвязано, — произнес он с еле заметным раздражением и на мгновение задумался. — Ладно, открою тебе историю моей последней покупки, но в дальнейшем прошу без особой надобности ее не оглашать. Только самым доверенным лицам.

— А милиции известна эта ваша история?

— Ментам как раз и не нужно об этом знать. Что посчитал важным для раскрытия убийства моей жены, я рассказал капитану, который ведет дело. Материала у него достаточно, — Беляков замолчал, глубоко затянулся и продолжил: — Ты получишь информацию о подлинной причине преступления.

— Насколько я знаю, причина гибели Полины Георгиевны — это ее драгоценности, которые убийцы унесли с собой. Я видел протокол. Или ошибаюсь?

— И да, и нет. У Полины действительно были дорогостоящие кольца с бриллиантами, но кто станет убивать человека из-за каких-то двадцати-тридцати тысяч «зелени»?

— Степан Степанович, — не слишком вежливо перебил его Черепанов, — простите, но вы очень далеки от современной жизни простого народа. Скажу вам откровенно: сегодня человека могут убить и за пятьдесят гривен. А вы называете суммы, которые для многих составляют целое состояние!

— Скорее всего, ты прав. Только я знаю, что говорю. Эти упыри искали нечто более ценное. А разные побрякушки — так, для отвода глаз. Но, в конце концов, не оставлять же их, раз сами пришли в руки, верно?

— Но, если преступники пошли на убийство не из-за этих, как вы выразились, побрякушек, почему в протоколе не упоминается ни о каких других пропавших ценностях?

— Верно, сигнал отсутствует. Так захотел я. На самом деле исчезла одна драгоценная вещь, притом очень редкая, уж поверь мне, старому коллекционеру.

— И почему же вы ее не назвали?

— Оттого, что приобрел, так сказать, неофициально, в обход существующих законов. Чтобы тебе было совсем понятно, я не имел права покупать такую вещицу. Она является собственностью государства.

Беляков снова разлил в рюмки спиртное. Они молча выпили.

— Но разве настоящий коллекционер может удержаться, если ему выпадает такой редкий шанс? Шанс, который бывает раз в жизни! Конечно же, нет! Вот и я не удержался, хотя знал, что это даром не пройдет. К тому же всем коллекционерам известно, что на таких вот реликвиях всегда лежит некая печать проклятия. Печать смерти, если угодно. Похоже, что эти байки — не пустой звук…

— Ну и причем тут проклятия? Полину Георгиевну задушили обыкновенные уголовники, которые за деньги готовы убить любого. Да и дома ваша супруга оказалась случайно. Могла ведь и в театре остаться…

— Нет, это не случайность. Все равно бы с ней что-то случилось, а если не с ней, так со мной. И все же я хочу найти и вернуть эту вещь. Надеюсь в этом на твою помощь. Ну а с остальным уж как-нибудь сам справлюсь.

— И что же это за редкая вещь, которую коллекционерам нельзя иметь, да еще такая, что несет на себе печать проклятия?

Беляков снова закурил, достал из кожаной папки, лежавшей на столике, фотографию и протянул ее Черепанову.

— Изучи, Иван Сергеевич. Золотая пектораль древних скифов — несбыточная мечта всех коллекционеров.

Иван взглянул на фото.

— Вы меня удивляете, Степан Степанович! Если мне не изменяет память, эта бесценная вещица находится в Киеве, в Музее исторических драгоценностей Украины, под стеклом и усиленной охраной. Неужели ее кто-то украл, а вы, ничего не подозревая, приобрели? Впрочем, возможно, это не оригинал, а копия?

Черепанов вопросительно смотрел на Белякова, наблюдая за его реакцией. Тот сначала потупился, а затем поднял глаза:

— Правильные вопросы задаешь, Иван Сергеевич. А ответ на них будет один: нет, нет и нет! Неужели я, коллекционер со стажем, не разобрался бы, где копия, а где оригинал? Верно, копии знаменитой скифской пекторали существуют, но какой уважающий себя собиратель станет приобретать что-то вторичное?! Да и подлинник по-прежнему находится на обозрении в музее. Все дело в том, что ты, дорогой мой товарищ и друг, ошибся. До сих пор считалось, что существует только одна золотая пектораль древних скифов — та, которую нашел в 1971 году в царском кургане Толстая Могила археолог Борис Мозолевский. Но на этой фотографии совершенно другая пектораль. Она тяжелее почти на полкилограмма. На ее фризах больше изображений, хотя они во многом схожи.

— То есть, получается, к вам в руки попала реликвия, о которой до сих пор никто не знал, так, что ли?

— Именно так! Думаю, эта пектораль датируется примерно IV веком до нашей эры, как и та, что из музея. Представляешь?! И создал ее мастер той же школы. По какой причине и с какой целью она была изготовлена, остается загадкой. Возможно, втайне от отца ее заказал какой-нибудь молодой наследник трона, стремясь превзойти своего родителя. Знакомая картина, не правда ли? — Беляков слегка усмехнулся. — Столько веков минуло, а ничего не изменилось.

— Интересно, какова же цена этой пекторали?

— Она бесценна. Теперь понимаешь, почему я не смог устоять?

— Несколько странно звучит, — заметил Иван, — с одной стороны, она бесценна, а с другой — вы ее приобрели. Значит, стоимость у нее все-таки есть?

— Конечно, есть. Цена есть всему. Эта вещь бесценна в общепринятом смысле: для культурного наследия, для искусства, для истории и так далее. Но, если говорить о приблизительной аукционной стоимости, думаю, эта цифра будет иметь много нулей.