Близкий свет - Фридрих Незнанский Страница 11

Петер, видела Инга, даже в своей озабоченности был целеустремлен. После ее возражений, касавшихся адвоката, он тоже вдруг заговорил о Дорфманисе с некоторым предубеждением и потому, видно, решил, что и сам сумеет и найти, и выследить, и наказать преступников. Но вот зачем? Возможно, чтобы выглядеть в ее глазах во всем блеске своих стараний и возможностей? Ибо нечто иное, как решительность и мужество в опасную минуту, и возвышает по-настоящему мужчину в глазах женщины. Это ж какая нужна была ему моральная встряска, чтобы он понял простую истину! Испытать жестокое унижение, а потом заслужить такое прощение, о котором и в лучшие минуты не мечтал! Инга прекрасно знала свои достоинства и не собиралась их недооценивать. Но каков же наш видный работник театрального искусства! Мальчишка… который с восторгом выпендривается перед очень понравившейся ему девчонкой. Так было, так всегда будет. Закон жизни…

Инга усмехнулась, ощущая свою силу и свою правоту…

Покончив с домашними делами, она уселась за компьютер. Нетерпеливый Петер расположился за ее спиной, чтобы удобно было держать подбородок на ее твердом плече и шумно вдыхать щемящий аромат духов. А она, чувствуя на своей щеке его прерывистое дыхание, сдержанно усмехалась. А сердечко-то екало: «Мой… мой…»

С ходу столкнулись с непредвиденными трудностями. Они проистекали оттого, что Инга вместе с Лорой занималась поисками больше месяца назад. Вскрыв адреса поставщиков средства для похудения в Интернете, Инга увидела, что их количество резко увеличилось. Масса новых фирм, компаний и организаций во всех, без исключения, случаях занимались исключительно «эксклюзивными» поставками, причем только от самих производителей, находящихся в Таиланде, во Франции, в Штатах… Вот и разберись теперь, с кем пришлось потом иметь дело Лоре!

Впрочем, Инга помнила, как сама же искала с подругой ту фирму, у которой были средства для похудения за 28 дней и стоили 150 долларов, это Лора посчитала решающим фактором при выборе. Такой она сама себе определила срок. Да и с деньгами было не густо, хотя она вполне могла рассчитывать и на финансовую помощь подруги. При этом она как бы мельком добавила, что резкое похудение — это не ее прихоть, а требование режиссера. Именно он дал ей жесткое задание избавиться, точнее, сбросить свои телесные излишки, в течение одного месяца. Ибо начать репетиции она должна была уже в новой «форме». И это требование актриса сочла для себя непререкаемым. А что ей еще оставалось делать? Даже если бы пришлось и рискнуть… Вот и «дорисковалась», а режиссер сопит теперь за спиной у Инги и не может прийти в себя от обилия впечатлений и предложений поскорее вручить клиенту очередную панацею. Петер ведь никогда не сталкивался с подобным положением дел! Поневоле станешь вздыхать и сопеть…

Инга испытывала противоположные чувства: он же не мог заставить Лору пить те или иные снадобья! Он просто предложил… Но он «предложил» так, что та не могла отказаться! Вот и пойми…

Теперь-то она понимала, почему предложил. В его распоряжении была одна только Лорка, которая, он был уверен, согласится, ради высокого искусства, обнажиться на сцене и имитировать вместе с ним, наверное, не очень пристойные игры. Заведомо скандальные. Но почему он был в ней так уверен? А потому, что Лорка была влюблена в него по уши. Она ж и сама в этом признавалась, хотя Инга все-таки подозревала, что это у подруги маскировка: быть единственной музой известного режиссера, от слова которого в театре зависит все, — это круто! Она могла быть, к примеру, в восторге от его чисто мужских качеств, принимая его страстную благодарность за подлинную любовь. Но вот любил ли ее он? Инга снова и снова возвращалась к этому вопросу, словно он бесконечно мучил ее. «Да какая разница! — уже злилась она на себя. — Нет же… ничего нет теперь!» Он не любил Лорку, он просто пользовался ею. Ее преданностью, ее покорностью, ее страстью к театру.

И снова вопрос в пустоту: а красиво ли мужчине «пользоваться» преданностью находящейся рядом с ним женщины? Или он такой же, как и все остальные, энергичные в сексуальном смысле мужчины, возбужденные присутствием рядом соблазнительного женского тела, даже если оно не полностью соответствует его эстетическому идеалу? Уж что есть, то и есть, тем и придется пользоваться. И как его осуждать за это? Наверняка кто-то в данный момент точно так же оговаривает и его там, в театре, куда он сегодня не пошел, потому что не хотел, по правде говоря. Позвонил и отменил репетицию, велев занятым в будущем спектакле актерам учить свои роли. Это им не Шекспир, тут думать требуется! И его сейчас осуждают за легкомысленную связь с обыкновенной учительницей английского языка, если это кому-то уже стало известно, а в театре известно все…

А он и не «чешется», и молодец! Как его за это осуждать?..

Мысли мешали, и тогда Инга решила пойти методом обыкновенного «тыка». Она выбрала три фирмы, продававших одинаковые средства для скорого похудения, и стала методично прозваниваться в каждую, аргументируя свой интерес тем, что якобы недавно прошла курс и очень этим обстоятельством довольна. А теперь хочет предложить те же условия ближайшей подруге. И операторы каждой из фирм немедленно подтверждали, что именно он, или она, и оказывали госпоже… как? Ах, Радзине! Ну да, конечно, именно ей, эти услуги. И готовы была немедленно выслать своего представителя для заключения договора и обеспечения клиентки необходимыми средствами. Видно, туговато у них было с покупателями, за любую возможность готовы ухватиться. «Жулики они все порядочные», — думала Инга и не торопилась соглашаться, обещая подумать еще и связаться позже. А потом, когда ей порядком надоела эта лживая свистопляска, она вдруг вспомнила, что «та» фирма предлагала одни и те же средства, но только рассчитанные на разные сроки. И Лора где-то делала соответствующие записи. Неужели их выбросили? Она немедленно, переключилась на домашний телефон Лоры, — уж Ада Морисовна наверняка видела эти записи. Или сами таблетки. Может, и баночка сохранилась, или инструкция по применению — с адресом фирмы-распространителя?

Им повезло. Мать Лоры, обрадовавшись звонку подруги своей дочери и узнав, зачем Инге понадобились сведения о продавце, готова была в лепешку разбиться, чтобы помочь наказать виновников смерти Лорочки, хотя никакой роли в ее собственной жизни это событие уже не играло бы. Сказала, что поищет в комнате дочери, где ни одного предмета не сдвигали с места и не брали в руки с места со дня ухода…

Ну, конечно, она плакала при этом, а Инга решила в самые ближайшие дни навестить пожилую женщину. Хотела предложить сделать это вместе с Петером, но вовремя одумалась: это было бы уже слишком. Явиться в дом к матери вместе с любовником ее дочери! Стыд и срам…

Ада Морисовна обещала перезвонить, если ей что-нибудь удастся обнаружить, но позвонила уже через час. Она сообщила, что в ящичке туалетного столика дочери нашла круглую пластмассовую баночку в упаковке, возможно, от тех самых проклятых таблеток. И потому, если у Инги есть необходимость, она может подойти, благо недалеко, и взять ее.

— Ты проводишь меня? — спросила Инга у Петера.

— Да, разумеется, — не задумываясь, ответил он.

Инга подумала, что это странно, — то, что он же с готовностью согласился сопровождать ее. Либо ему в голову не приходит такая, вполне естественная мысль о том, что матери Лоры его появление с подругой покойной дочери может показаться неприятным, либо у него с ней, с Ингой, действительно все гораздо серьезнее, чем ей кажется?