Белая ворона - Денис Дроздов Страница 11

– Сергей Петрович, я уверен, следствие разберется и установит истину, – пробормотал Звоницкий, презирая самого себя. Вот такими гладкими общими фразами он оперировал, когда работал в прокуратуре. «Торжество закона», восстановление справедливости, «установление истины»… Все это был фасад, за которым скрывалось нечто куда менее презентабельное. Звоницкий прекрасно помнил «лихие девяностые», когда грань между законом и беззаконием размылась настолько, что непонятно было, где начинается организованная преступность, а где те, кто должен с ней по долгу службы бороться. Глеб Аркадьевич неоднократно был свидетелем того, что деньги – по-настоящему большие деньги – способны черное сделать белым, обвиняемого превратить в свидетеля защиты. Закон был оружием, которое искалечило больше судеб невиновных людей, чем противопехотные мины. Глеб старался держаться подальше от явной грязи, но несколько раз ему пришлось принимать участие в таких делах, о которых сейчас он предпочел бы не вспоминать. И что с того, что на него оказывали давление «сверху», что с того, что коррупция пронизывала всю систему с самого верха… Судя по всему, городок Злобино подзадержался в девяностых дольше других, вот и все… Звоницкий не хотел иметь с этим ничего общего.

– Сергей Петрович, меня ждут… Мне жаль, что вашего сына обвиняют в убийстве… но я здесь человек посторонний. Рад был знакомству, но мне правда пора ехать, – решительно произнес Звоницкий.

– Вы не представляете, что творится в этом городе. – Караулов прикрыл глаза, как будто их резал яркий свет. – А как вам наша доблестная полиция?

– Эти парни – они что, братья? – спросил Глеб.

– Братья, – кивнул пожилой мужчина. – Саша и Леша Трусовы. Я их маленькими знал. Они еще тогда проявляли склонность к насилию. Вы заметили, что именно такие люди часто идут в армию и в органы?

Звоницкому меньше всего хотелось обсуждать темы профессиональной психологии. Но уйти вот так было невежливо, и он кивнул:

– Это нормально для нашей страны. В смысле, так часто бывает…

– Такие люди существовали всегда, – вздохнул Караулов. – Молодые мужчины с избыточной агрессией. Считается, что у многих из них дополнительная Х-хромосома… В прошлые века такие парни отправлялись на войну и гибли там. Войны регулировали эту избыточность… а сейчас их притягивает власть и возможность безнаказанно орудовать дубинкой… Этих братьев Трусовых лет в пятнадцать взяли за драку – они покалечили приезжего.

Звоницкий поневоле заинтересовался:

– И что же? Не думаю, что их посадили.

– Верно, – невесело усмехнулся Караулов. – Мальчиков не только не посадили, все следы их шалости были стерты. А парни отправились на учебу в другой город. Им платили стипендию, и несколько лет назад они вернулись.

Да-а… Верные, как овчарки, злобные, как бультерьеры. Кому же они служат, братья Трусовы?

– Мне показалось, к вам они относятся с уважением…

– Да, так и есть. Я не последний человек в этом городе. Но они выполняют не мои приказы…

– А чьи? – невольно спросил ветеринар.

Но тут Сергей Петрович внезапно замкнулся. Видимо, пожилой мужчина осознал, что и без того наговорил лишнего. Очевидно, внезапная откровенность Караулова была вызвана стрессом в связи с арестом сына. А теперь Сергей Петрович осознал, что откровенничает с малознакомым человеком.

– Извините меня, но мне действительно пора ехать, – твердо сказал Глеб, застегивая «молнию» на сумке.

– Да-да… конечно…

Плечи Караулова поникли, от былой властности не осталось следа. Сейчас перед Звоницким стоял старик, растерянно смотрящий себе под ноги и не знающий, что делать. Глеб Аркадьевич подхватил сумку и вышел.

Яна Казимирова копалась в моторе своей малолитражки. При виде шефа она утерла лоб тыльной стороной ладони и проговорила:

– Ну и жарища… Уф, надеюсь, мои свечи выдержат. Давно пора поменять.

Девушка не только лихо водила свою смешную машинку, но и отлично разбиралась в ее начинке. Для Яны не составляло труда сменить колесо или выяснить, почему барахлит электрика. Звоницкий относился к талантам ассистентки с искренним восхищением – сам он предпочитал не заглядывать под капот, а свои проблемы решал на СТО, хозяин которой был ветеринару обязан – Глеб как-то сделал кесарево его любимой бульдожке.

Серебристый «Мицубиси Паджеро» Глеба находился на стоянке за домом, и ничто не мешало уехать как можно скорее.

– Яна, а где Гарри? – вдруг спохватился Звоницкий.

Девушка растерянно уставилась на обрывок поводка, обернутый вокруг ближайшего дерева.

– Опять перегрыз! Ну что это за собака!

Глеб прекрасно представлял, что способен натворить Грязный Гарри за пятнадцать минут на волюшке. Поэтому ветеринар и ассистентка поспешили на поиски юного негодяя. Не хватало еще доставить хозяевам дома новые неприятности…

– Гарри, Гарри! Где ты, злодей? – покрикивал ветеринар, обходя дом. Ассистентка негромко свистела неподалеку. Участок был окружен металлической оградой. Возможно, пес пролез между прутьями и потерялся. Глеб Аркадьевич втайне вздохнул от такой возможности. Но рассчитывать на это не стоило – такие собаки, как эта, не теряются. Гарри обладал феноменальным нюхом. Вероятно, он даже способен самостоятельно найти дорогу до дома…

Звонкий лай был ответом на призывы ветеринара. Ну вот и нашелся… Звоницкий подошел к деревянному сарайчику, стоящему у самой ограды. Лай доносился оттуда. Ветеринар отворил скрипучую дверь и уставился в темноту. Яна подошла и встала рядом.

– Гарри, вылезай.

Из сарайчика как-то странно пахло. Яна вдруг шагнула вперед, в ее руке загорелся фонарик в телефоне.

– Шеф, у нас проблемы…

Девушка зажала рот рукой. Звоницкий и сам видел, что дела плохи.

Прямо перед ними стоял деревянный топчан, накрытый каким-то тряпьем. На топчане лицом вниз лежал Коля Волгин – Глеб узнал его по одежде: джинсам и грязно-белой майке. Пол был земляным, темным и влажным. Пахло как на скотобойне или как в операционной – свежей теплой кровью. Она уже вытекла из тела доморощенного комиссара Каттани, но еще не успела свернуться на полу. На солнце она была бы темно-алой, а в полутьме сарайчика казалась почти черной.

Казимирова шагнула вперед. Дочка военного не привыкла отступать перед опасностями. Ее первым порывом было оказать помощь – может, еще не поздно?

– Яна, не надо! – успел сказать Звоницкий, но девушка уже тронула за плечо неподвижное тело. От этого небольшого усилия сторож свалился на пол. В воздухе тело перевернулось и упало на спину. Яна отшатнулась.

Теперь Коля Волгин лежал на полу. Его горло было располосовано от уха до уха, и потому казалось, что это такая улыбка – страшная. На полу рядом с трупом как ни в чем не бывало сидел Грязный Гарри. Причем сидел так, чтобы не запачкаться в крови. При виде хозяина пес поднял оба уха и весело замолотил хвостом по полу. «Глянь, хозяин, что я нашел! Правда, интересно?» – вот что было написано на его морде.