Крушение - К. Л. Тейлор Страница 11

– Кейша Мэлли?

Оли тянется за бисквитом и кусает его. Только десять минут назад он вернулся домой и почти опустошил коробку с шоколадными пирожными.

– Подтянутая чернокожая девушка? Да, я, кажется, ее знаю, она с Дэнни.

Три дня прошло с того случая в больнице, но я все еще прокручиваю его в мыслях. Что Кейша имела в виду, сказав «она мне доверяла, она думала, что я ее лучшая подруга, и теперь посмотри, что случилось»? Мы с Брайаном разговаривали о произошедшем всю дорогу домой и потом еще часами ночью, но так ни до чего и не докопались. Мне понадобилась вся моя выдержка и твердая рука мужа, не пускавшая к телефону, чтобы не позвонить Оливеру прямо посреди ночи и не узнать номер Дэнни, а потом связаться Дэнни и задать кучу вопросов…

– Шарлотта когда-нибудь упоминала Кейшу? Говорила, что та – ее лучшая подруга?

– Кейша? Ее лучшая подруга? Ты меня разыгрываешь? А как же Элла? Они были не разлей вода. – Оливер приподнимает бровь. – Или они успели разбежаться?

Я трясу головой.

– Не знаю, Шарлотта никогда не говорила, что они с Эллой поссорились, но как же тогда… – я замолкаю. В этот момент только и осознаю по-настоящему, что я далеко не все знаю о жизни дочери.

У Оливера меняется выражение лица.

– Немного необычно, не правда ли? Пятнадцатилетняя Шарлотта и девятнадцатилетняя Кейша – лучшие подруги? Или у девчонок возраст – не преграда?

– Не знаю, не знаю, – я опять пожимаю плечами. – Но зачем, с другой стороны, Кейше врать?

– Не забывай, она – женщина, а все женщины немного чокнутые! – Оливер смеется, но потом у него становится виноватый вид. – Прости, Сью, подцепил манеру от знакомых ребят.

– Оливер Джеймс Джексон, – Брайан рявкает прямо с крыльца. – Ты снова хочешь довести мать до ручки?

Брайан посылает Оливеру железный взгляд, но губы его непроизвольно растягиваются в улыбке, и вот он уже забывает о недоразумении.

Но Оливер держит удар:

– Старик, зато у тебя выходной по этой части!

– Ага! – Брайан пересекает кухню и слегка бодает Оливера, проходя мимо него. – От старика тебе спасибо!

Я с радостью умиляюсь на то, как муж и сын в шутку разыгрывают роли отца и сына. Ну вот обменялись оскорблениями, померились силами, пошутили шутки, теперь можно и поулыбаться. Обожаю наблюдать за ними, но какая-то темная, ненавистная мне часть меня в эти моменты пылает ревностью. Между ними близость, о которой я могу только мечтать, которой у нас с Шарлоттой нет. Когда она родилась, когда я впервые взяла ее на руки, в голове роилась тысяча фантазий, я мечтала о будущем – как, например, мы вдвоем ходим в магазин за обувью, шепчемся, пока делаем маникюр в салоне, воркуем за просмотром голливудских фильмов или просто сидим за кухонным столом, болтая.

Но так не было никогда за все пятнадцать лет.

До того как Шарлотте исполнилось одиннадцать, я для нее была кумиром, но потом что-то серьезно изменилось. Вместо того чтобы прибегать из школы воодушевленной и рассказывать мне обо всем, случившемся за день, Шарлотта стала замкнутой и молчаливой. Вместо того чтобы вдвоем валяться на софе и смотреть очередную серию «Скуби Ду», Шарлотта предпочитала закрыться у себя в комнате с ноутбуком и сотовым телефоном. Смотрит букой, стоит мне только на секунду просунуть голову в дверь и предложить чашку чаю, например. Брайан пытался уверить, что это совершенно нормально, что Шарлотта просто взрослеет. Он приводил в пример его отношения с Оливером, рассказывал, как сын был точно таким же в переходном возрасте. И, хотя я не сказала бы, что они этот возраст до сих пор преодолели, их сложности все же ограничивались вопросами карманных денег (Оливеру постоянно не хватало средств). У нас с Шарлоттой были сложности иного порядка.

Она отказывалась говорить со мной, и именно поэтому я купила ей ее первый дневник. Я решила, что это даст ей возможность делиться новыми, необычными для нее чувствами, – даже теми, что она испытывала ко мне, – никого не смущая.

– Не правда ли, Сью? – Оливер уже несколько минут что-то говорит, но я отвлеклась. – Ты вообще меня слушаешь?

– Прости, я прослушала, – я смотрю сначала на Оливера, потом на Брайана, потом опять на Оливера. – Что такое?

– Папа только что пошутил. Ну… – Оливер смешно двигает бровями, – он как бы думает, что пошутил, а я хотел тебя вовлечь в наш разговор, потому что… – он замолкает и смеется, видя, что я побледнела.

– Сью спрашивала тебя о Кейше? – интересуется Брайан, чтобы наконец уже сменить тему разговора.

Оли кивает, он как раз доел последнее пирожное и не может ничего проговорить с набитым ртом.

– Да, – говорю я. – Оли ее знает, она подружка Дэнни, но вот Шарлотта о ней никогда не упоминала.

– М-да, – Брайан тянется к пустой тарелке, относит ее в раковину и возвращается к столу. – А о том, что разбежалась с Эллой, Шарлотта ничего не говорила? Были какие-то подробности или, может, недовольство с ее стороны?

Оли отрицательно качает головой.

– Шарлотта редко писала мне эсэмэс, почти ничего не рассказывала о своей жизни. Обычно она обращалась ко мне, если ей нужен был совет или… – Оливер прервался.