Пикник на Млечном пути - Ольга Володарская Страница 11

Симону встретили как родную. Охранник – улыбкой, администратор Катюша обняла, обрадовавшись ее приходу, а официантка Айгюль, хоть и была занята, подбежала, чтобы поздороваться. Симона не заходила в любимый караоке-бар уже около месяца. Работа, будь она неладна, отнимала все время и силы.

Усевшись на диван, Симона стала ждать, когда ей принесут чайник масала-чая, который она попросила сразу как зашла в зал. Она была единственной, кого в «Млечный Путь» пускали, не потребовав депозита. Так, конечно же, было не всегда. Раньше Симона, как и остальные, платила. Но однажды, когда она исполняла «Бесаме мучо», в зал вошла крупная женщина с невероятно красивым лицом, присела у стойки, прослушала ее исполнение, а когда песня закончилась, дала какое-то распоряжение бармену. Оказалось, она просила передать администратору, чтоб Симону не останавливали на входе. Главное, чтоб приходила и пела…

Народу пока было немного. Но буквально через тридцать-сорок минут в этом зале не останется свободных столиков. И вот тогда Симона запоет!

Она сидела в одной из четырех вип-лож. За ее спиной молодежная компания. Пили уже по третьему коктейлю, курили кальян. Судя по микрофонам, лежащим на столике, либо уже пели, либо готовились к этому.

«Бедняга Михась, – горько усмехнулась про себя Симона. – Опять будет страдать! Петь эта компания явно не умеет, а он так чувствителен к фальши…»

С охранником Аверченко у нее сложились забавные отношения. Они друг другу симпатизировали, но на расстоянии. За все время, что были знакомы, едва десятком слов перекинулись. Но когда кто-то начинал «лажать», исполняя ту или иную песню, они встречались глазами и друг друга подбадривали.

– Ваш чай, – услышала Симона голос официантки.

– Спасибо, – поблагодарила она девушку. Новенькая. Не очень уверенная в себе. И опыта мало. Такая здесь не задержится долго. – А можно мне микрофон?

– Да, конечно. Караоке-меню нужно?

– Нет, благодарю, я знаю, что буду петь.

Симона решила спеть прямо сейчас, потому что увидела Михася. Пусть парень порадуется. Да и ей коктейльчик не помешает. Платить за бурду со льдом у нее рука не поднималась, но от бесплатной она не отказалась бы. Действие мартини прошло, и к Симоне сразу вернулось напряжение, что не оставляло ее последнее время.

Пока несли микрофон, она пила чай мелкими глотками. Ее увидел Михась и поприветствовал кивком головы. Симона отсалютовала ему чашкой. Допив чай, она стала оглядываться. Ее официантки нигде не было видно. Что ж, раз она запаздывает, можно сходить в уборную.

Оказавшись там, Симона первым делом подошла к зеркалу, чтобы проверить, не поплыл ли макияж, после чая она немного вспотела. Беспокоилась она не зря! Тональный собрался в носогубных складках, и это было отвратительно. Вытащив из клатча салфетку и мини-набор косметики, без которого Симона не выходила в свет, она стала приводить себя в порядок.

Тут дверь открылась, и в туалет просочилась барышня. Именно просочилась – она будто кралась. Темная челка до бровей, крупные миндалевидные глаза, широкий вздернутый нос, большой рот, ямочки…

Симона знала ее.

– Добрый вечер, – поздоровалась с ней девушка.

– Добрый, – откликнулась Симона, быстро убрав косметику. Она не могла краситься при посторонних.

– Соломон Борисович, в зале сидят наши, Федя со Славой, и, если вы не хотите, чтоб они вас узнали, вам лучше покинуть заведение.

– Милочка, вы меня приняли не за того человека…

– Нет, это вы, я же вижу. Обещаю, никому не скажу. Но за ребят не ручаюсь. Поэтому…

– Я знаю вас, вы Лариса. Фамилии, к сожалению, не помню.

На лице девушки проступила досада.

– А я хотела помочь вам, – проговорила она, покачав головой. – Ладно, Соломон Борисович, как знаете. До свидания. – И хотела уйти, но Симона ее остановила:

– Да постойте вы, дайте объяснить. – Лариса приостановилась и обернулась. – Вы меня перепутали с братом. Мы однояйцевые близнецы. Его зовут Соломон.

– А вас?

– Симона.

– Вы очень похожи.

– Естественно, мы же…

– Да, да, я поняла – близнецы.

– Однояйцевые, что бывает крайне редко, – уточнила Симона. – В детстве нас даже родители путали.

– У вас и лицо, и фигура… – Лариса была растерянна.

– Да, я мужиковата, знаю. Но еще три года назад была немного другой. И фигурка точеная, и кожа нежнее. Не могла забеременеть, начала пить гормоны и…

– И что, помогли гормоны?

– Увы, нет.

– Сочувствую. А откуда вы меня знаете?

– Я видела вас на фотографиях с юбилея фирмы. Соломон рассказал о некоторых подчиненных, в том числе о вас. Кстати, очень хвалил.

– Мы отлично с ним ладим.

– А это нелегко, ведь правда?

– Я бы не сказала. Трудно с самодурами, а нашего босса при всем желании так не назовешь.

Дверь вновь открылась. В туалет впорхнули две барышни из-за соседнего столика. Но они сразу направились к кабинкам, заняли две и принялись перекрикиваться, обсуждая очень важную для них тему – почему после трех коктейлей с «гринадином» моча не стала розовой.

– Я была рада познакомиться с вами, Симона, – проговорила Лариса. – Я вернусь к коллегам.

– Не говорите им, пожалуйста, о том, что здесь сестра их начальника.

– Не скажу, но… Вы уже привлекли их внимание.

– Я перейду в другой зал. – Симона ласково улыбнулась Ларисе. – И спасибо вам.

– Да, как оказывается, не за что, – смущенно проговорила она и покинула уборную.

А Симона отправилась в кабинку. Но лишь за тем, чтобы побыть одной. Она села на унитаз, достала антиникотиновую жвачку и кинула ее в рот. Симона курила очень и очень давно. Начала в подростковом возрасте. Но бросила это дурное занятие легко. «Никоретте» она жевала не за тем, чтобы заглушить желание затянуться. Просто как-то по ошибке кинула ее в рот вместо «Орбита», поняла, что не то, хотела выплюнуть, но почувствовала успокоение. Как после столовой ложки настоя валерианы, к примеру. Вот только последнее время на Симону не действовали капли, только сильные таблетки, а от них она хуже соображала. Антиникотиновая жвачка оказалась спасением.