Самый дождливый октябрь - Ирина Комарова Страница 11

– Пожалуй, имеет смысл, мне самому с ней встретится. Привезите ее в офис.

– Сейчас?

Глупый вопрос. Наверное, эта непрекращающаяся сырость не только на мое настроение действует, но и на мозги.

– Сделаем, Сан Сергеич, – перехватил инициативу напарник. – Ждите нас минут через двадцать.

Гоша убрал телефон и пощелкал пальцами перед моим лицом:

– Рита, очнись! Давай-давай, шевелись, просыпайся. На работу пора.

– Я не сплю, – обиженно проворчала я, открывая дверцу и выходя из машины. – Просто немного замедленная реакция.

– А я о чем? Кому говорю, шевелись!

Гоша взял меня за рукав и потянул к подъезду.

– Да что ты меня гонишь, – я уперлась, сама себе, напомнив упрямую ослицу. – Подождет твоя Валя, никуда не денется.

– Ага, подождет, – я получила чувствительный тычок пониже спины. – И шеф подождет, и клиенты… ты вообще, соображаешь, что говоришь? Или у тебя от дождя мозги раскисли?

– Грубиян!

Я послушно двинулась рядом с ним к подъезду, но последнее слово за собой оставила.

Мы снова поднялись на второй этаж, и Гоша нажал на кнопку звонка. Соловьиная трель прозвучала, но шагов за дверью мы не услышали.

– Сколько времени прошло? – спросил Гоша, снова нажимая на кнопку.

– С тех пор, как мы ушли? Минут пятнадцать, не больше.

Соловей, все так же безрезультатно, пропел в третий раз.

– Ушла? – предположил Гоша.

– Вроде, она никуда не собиралась.

– А если ей плохо стало? Как ты думаешь, могло такое случиться? – напарник достал отмычку.

– Надо проверить, – согласилась я. – Мы не знаем, а у нее, может, сердце слабое.

– Вот именно. Встань правее.

Я послушно подвинулась, закрывая обзор возможным наблюдателям из квартиры напротив. Гоша возился минуты две, прежде чем раздался негромкий щелчок. Дверь приоткрылась, и мы скользнули в коридор.

– Что так долго? – спросила я.

– Замок сложный, – ответил Гоша и указал на цепочку, свисающую вдоль косяка. – Смотри.

– Да, похоже, тут не с сердцем проблемы, – я потрогала цепочку пальцем. – Как же она мимо нас прошмыгнула?

Мы прошлись по квартире и убедились, что она пуста. Звонок на сотовый Вали-Лиды тоже ничего не дал, – трубку никто не взял.

– Черт, куда она могла так резко подорваться? – напарник сердито смотрел на меня. – И главное, почему?

– Испугалась? – предположила я. – Хотя, когда мы уходили, она не выглядела испуганной.

– Жизнерадостной я ее тоже не назвал бы.

– Может, когда мы ушли, она что-то вспомнила?

– Или, позвонила кому-то и получила указания. Похоже, не зря тебе Валя не понравилась.

– Гоша, а если это все-таки она сейф ограбила? И теперь решила сбежать? Испугалась нас и рванула домой, вещи собирать? Ты адрес запомнил, когда паспорт смотрел? Давай проверим!

– Проверить, конечно, можно. Хотя, сомневаюсь я, что мы Валю дома найдем.

Когда мы вышли из подъезда, Гоша удивленно посмотрел на небо:

– Ритка, ты только посмотри! Дождь кончился!

– Не может быть, – я вытянула руки ладонями вверх. – Ой, и правда, кончился!

Небо было по-прежнему затянуто серой пеленой, влажный воздух оседал мелкими капельками на потертой коже моей куртки, но отвратительной мороси, третью неделю сыпавшейся с неба, больше не было. Какое счастье! Я сделала что-то вроде пируэта и побежала к машине.

Жила Валя недалеко от центра, в районе, застроенном кирпичными пятиэтажками. Мы не стали подъезжать к самому дому: оставили машину у въезда во двор и бодро зашагали по лужам – вода под ногами, почему-то, раздражает меня гораздо меньше, чем та же вода, но льющаяся сверху. Я поглядывала на участки чистого неба, голубевшие среди туч, и даже что-то весело мурлыкала. Взбежала впереди Гошки по лестнице, нажала на кнопку звонка. Никакой реакции. Я подождала немного и еще раз позвонила.

– Усилия их были напрасны, – пробормотал Гошка, разглядывая правый ботинок. – Черт, я, кажется, ноги промочил.

Я не стала выражать напарнику сочувствие, у меня-то давно хлюпало, причем в обеих туфельках. Но теперь это меня не сильно огорчало. Туфли что, туфли высохнут, главное, что мокрое издевательство природы, наконец, прекратилось.

– Может, еще не доехала, – я посмотрела на часы. – Хотя, странно. Учитывая, сколько в эту сторону транспорта идет… а, может, она куда-нибудь, в магазин заскочила?

– Сомнительно, – Гоша протянул руку над моей головой и тоже нажал на кнопку звонка. – Если она сбежать собиралась, то никакие магазины ей не нужны.

– Гоша, а что мы здесь, на площадке топчемся? Может, зайдем потихоньку, посмотрим заодно, как она живет.

– Маргарита! – напарник устремил на меня строгий взгляд. – Я замечаю, что в тебе развивается нездоровая страсть к криминалу. Что значит, зайдем потихоньку? Это, к твоему сведению, называется «незаконное проникновение в жилище». И в уголовном кодексе на эту тему статья есть!

– Так я же… так мы же… – от удивления я потеряла дар связной речи. Сколько раз мы с Гошкой уже занимались такими «незаконными проникновениями»? Да вот, только что, у Черниковых – часу не прошло. И вдруг – здрассьте! Уголовный кодекс! То есть я знаю, конечно, что когда мы, при помощи отмычки, открываем замок, то это, строго говоря, нарушение закона. И не строго говоря – тоже. Но мы же не просто так, мы же не ко всем подряд ломимся, мы только по делу.

– А ты не путай! – он величественно взмахнул рукой, отметая мои невысказанные вопросы и объяснения. – Да, иногда нам приходится нарушать закон, но ты всегда должна помнить, что это – именно нарушение.

– Но острая необходимость… – вякнула я.

– Частный случай, который допустим только в порядке исключения. А ты, похоже, решила, что если мы умеем вскрывать двери, то это дает нам право открывать их все подряд, без разбора.

Нашу дискуссию прервал визгливый старушечий голос:

– Вы чего это здесь топчетесь? – дверь квартиры напротив открылась, и на площадку вышла женщина в длинном фланелевом халате, поверх которого был повязан пуховый платок. Очевидно, в этом доме топить еще не начинали. Впрочем, как и во всех остальных домах города. – Вам чего надо?

Ох. Именно такие старушки – сокровище для нас, частных сыщиков. Они все знают, все видят, в курсе всех дел – просто кладезь информации. Но иногда, как, например, сейчас, они появляются не вовремя. И задают неприятные вопросы. А если мы не сумеем ответить более или менее удовлетворительно, то немедленно последуют требования (убраться отсюда подальше) и угрозы (вызвать милицию). Поэтому старушку нужно срочно умаслить и заболтать.