Сидни Шелдон. Узы памяти - Тилли Бэгшоу Страница 11

Единственное, что слегка его беспокоило, – количество свидетелей, рассказавших об употреблении им наркотиков. Да, иногда он покуривал травку и вынюхивал одну-две дорожки кокаина. Но в устах «экспертов», стоявших на свидетельском месте, он превращался в прожженного наркомана, а Лесли не пытался опровергнуть обвинения.

Джефф Хэмлин беспокоился по тому же поводу. И в первом же перерыве отвел Лесли в сторону.

– Этот эксперт по наркотикам описывал Билли как торчка. Почему вы ничего не сказали?

– Потому что наркотики – способ отвлечь присяжных. Дополнительный спектакль. Не стоит в это втягиваться!

– Но жюри уже точно в это втянулось! Видели выражение лица председателя? – запротестовал Джефф. – А женщины средних лет, той, что сидит в середине? Выглядела так, словно хочет повесить Билли прямо здесь, в зале суда.

– Наркомания или ее отсутствие никак не повлияет на дело.

– А обвинение, очевидно, думает, что повлияет.

– Потому что дела у них нет. Все рассыпается, – уверенно ответил Луз. – Факт, который я определенно докажу завтра, когда мы начнем защиту Билли. Пожалуйста, постарайтесь не волноваться, мистер Хэмлин. Я знаю, что делаю.

У обвинения ушло два дня на то, чтобы представить дело. Прокурор исполнял роль палача, методически уничтожая Билли. Основной упор делался на токсикологической экспертизе и склонности к дракам. Еще больше было сказано о его распущенности, поскольку немало девушек из Кэмп-Уильямса со слезами признались под присягой, что обаятельный сын плотника их «совратил». Вместе с признанием Билли, подтвержденным показаниями Тони Гилетти, что именно он присматривал за мальчиками в тот день, все пришли к общему мнению, что помощники окружного прокурора сделали достаточно, чтобы доказать неумышленное убийство. Но для этого нужно было еще больше. Им требовалось доказать пренебрежение своими обязанностями и вызвать ненависть.

– Защита вызывает Чарлза Бремара Мерфи.

Билли бросил недоуменный взгляд на адвоката.

«Разве мы это обсуждали?»

Чарлз никогда не был расположен к Билли.

– Мистер Бремар Мерфи, вы присутствовали на берегу в тот день, когда погиб Николас Хэндемейер, не так ли?

– Был, – серьезно кивнул Чарлз.

Сейчас, в безупречно сшитом костюме от Холстона и светло-желтом галстуке, с аккуратным пробором в темных волосах и кольцом колледжа Гротон, поблескивающим на мизинце, он выглядел красивым, здравомыслящим и консервативным – то есть, по мнению жюри, полной противоположностью Билли Хэмлина.

– Расскажите, что запомнили.

Чарлз глубоко вздохнул.

– Я в тот день был на яхте родителей. Боюсь, выпил пару бокалов вина, но все равно взял один из тендеров, чтобы добраться до пляжа, что с моей стороны было глупостью.

Тони внимательно изучала лица присяжных, которые завороженно слушали. Поразительно, как снисходительны они к признанию Чарлза в том, что он пил вино, но не желают простить Билли за предполагаемое пристрастие к наркотикам. Неужели алкоголь более приемлем в обществе? Или их так обаяли манеры и воспитание Чарлза?

– Я шел на довольно большой скорости, когда неожиданно увидел перед собой лодку, на одной из полос, предназначенных для судоходства. Я резко свернул, чтобы избежать столкновения, но при этом ударил Билли. Ударил не в голову, иначе убил бы его. Но задел плечо. Я не ожидал увидеть, что он заплывет так далеко.

– А где в это время были дети?

– Играли на берегу, – уверенно ответил Чарлз.

«Странно, – подумала Тони. – Удивительно, что он заметил мальчиков с такого расстояния и после ужаса того, что случилось на воде».

– А Николас Хэндемейер был с ними?

– Думаю, да. Да. Там было семеро мальчиков, так что скорее всего да.

По залу пробежал изумленный шепот. Родители Николаса обменялись измученными взглядами. Старшая сестра Николаса, хорошенькая темноволосая девушка-подросток, сжала руку матери. Если Николас был жив и здоров в то время, трагедия, вероятно, произошла очень быстро. Более того, именно тогда, когда над Билли хлопотали санитары. Уничтожающее, бьющее наповал свидетельство.

– Так вы помните, что дети были в безопасности, пока сам Хэмлин не был покалечен вашим тендером?

– Да.

– Спасибо, мистер Бремар Мерфи. Больше вопросов нет.

Джефф Хэмлин, торжествуя, едва не выкинул кулак в воздух, но удержался. Добрый старый Лесли все-таки знал, что делает!

– Пара вопросов, мистер Бремар Мерфи. – Обвинитель встал. – Насколько я понимаю, вы и мисс Гилетти встречались во время указанных событий. Это так?

– Д-да… – недоуменно протянул Чарлз. Вопрос вряд ли казался уместным.

– Другие вожатые в Кэмп-Уильямсе свидетельствовали, что мисс Гилетти и Николаса Хэндемейера связывали особые отношения. Это верно?

– Все мальчики обожали Тони.

– Но особенно Николас Хэндемейер?

Чарлз еще сильнее нахмурился.

– Полагаю, так. Он писал ей короткие любовные стишки. Это казалось очень милым.

Тони так яростно вонзила ногти в бедро, что из ранок выступила кровь. Она не хотела думать о стихах Николаса, нацарапанных на клочках бумаги и подсунутых под дверь ее домика. Ее сердце может разбиться на тысячу осколков.

– Мистер Бремар Мерфи, вы считали Уильяма Хэмлина соперником в попытке снискать благосклонность мисс Гилетти?

– Прошу прощения?

– Вы тревожились, что мистер Хэмлин увлечен вашей девушкой?

– Это не совсем так.

– В самом деле? Вы знали, что они спали друг с другом?

По залу прошел неодобрительный шепот.

– Да, но это был одноразовый секс. И ничего не значил.

Билли бросил на Чарлза убийственный взгляд. Как смеет этот самодовольный ублюдок утверждать, что их отношения ничего не значат? Сжав кулаки, он был готов взорваться, но сумел взять себя в руки.

– Так вы не волновались? – продолжал прокурор.

– Нет.

– Даже после того, как Уильям Хэмлин угрожал вас убить?

Присяжные мгновенно оживились, словно пробудившись от глубокого сна. Тони выпрямилась. Билли с беспокойством глянул на отца.

– Несколько вожатых Кэмп-Уильямса заявили, что в ночь перед гибелью Николаса Хэндемейера Уильям Хэмлин на вечеринке публично провозгласил свою любовь к мисс Гилетти и угрожал «уничтожить» всякого, кто осмелится встать между ними. Разве в число этих всяких не входили вы?

– Билли не имел в виду ничего такого. Он был под кайфом.

– Именно.

Прокурор многозначительно промолчал.

– Да, суд уже это слышал. Но довожу до вашего сведения, мистер Бремар Мерфи, что мистер Хэмлин подразумевал именно это. Довожу до вашего сведения, что Уильям Хэмлин безумно, яростно ревновал ко всякому, кого любила мисс Гилетти. И что наркотики просто позволили дать волю ярости и одержимости, которые он в более трезвые моменты ухитрялся скрывать.