Я жулика люблю - Светлана Денисова Страница 11

— А кстати! Давай-ка я сейчас тебе «прощальное» письмо напишу.

— Зачем?

— На всякий пожарный.

— Ты хочешь сказать, что эти твои преследователи ко мне в дом могут забраться? — возмутилась я.

Вадим смутился:

— Да нет, вряд ли. Но, с другой стороны… У тебя же был обыск в пансионате, забыла уже?

— Так ты думаешь, это из-за того, что ты за мной ухаживал? Они решили, что ты что-то у меня спрятал? Значит, они… были там?

Вадим промолчал, но по его глазам было видно, что именно об этом он и думает.

Пару минут я взвешивала все «за» и «против». Вадим ждал, нервно теребя подбородок.

— Ладно, — решилась я, — давай свои «Записки Шерлока Холмса». Я их так упрячу, что вовек никто не найдет. А взять у меня все равно нечего. Старая мебель да поношенная дубленка из «сэконд-хенда». Рискну, выручу тебя.

— Спасибо, солнышко мое. Ты молодец. — Он улыбнулся.

— «Безумству храбрых поем мы песню», — мрачно прокомментировала я свой явно не самый разумный в жизни поступок.

— Я найду способ сообщить о себе, — сказал он и поцеловал мне руку.

Мы стали сочинять письмо, в котором Вадим заявлял, что не собирается продолжать наши отношения «по причинам личного характера». После этого я упрятала в сумку толстый запечатанный конверт из плотной коричневой бумаги, без всяких пометок и указания адресата, и Вадим сказал, что сейчас отвезет меня домой, потому что ему уже пора собираться. А «прощальное» письмо он сегодня же вечером бросит в почтовый ящик, чтобы все было натурально.

Итак, похоже, в моем романе наступила либо пауза, либо даже финал. И все, что у меня осталось на память, это засохший букет роз, подаренные Вадимом серебряные серьги с жемчужинами и пухлый коричневый конверт с неизвестным мне содержимым.

* * *

— Конверт пропал? — немедленно спросил Макар Захарович.

— Я еще не смотрела, но уверена: пропал, разумеется.

— Значит, они ворвались к тебе, застали Вадима, дали ему пару раз по морде, и он тут же раскололся, что спрятал документы у тебя? Сомнительно, и весьма. Судя по твоему рассказу, мужик он достаточно крепкий.

— Вы думаете, они не нашли бумаги?

— Проверь. Я пока ничего не думаю. Вернее, думаю вот о чем. Ты сказала, что твою дверь Карина отпирала?

— Да, у меня не вышло, руки тряслись.

— Так! Что же, эти типы дверь не взламывали, а как-то открыли, а потом еще и заперли ее за собой, когда Вадима уводили? Прелестно. Сколько у тебя ключей?

— Три комплекта. Один с собой ношу, другой у мамы, а запасной всегда в прихожей висит, на гвоздике.

— А он там висел сегодня ночью-то? Не обратила внимания?

— Ой… — Я уставилась на Макара Захаровича широко раскрытыми глазами. — А ведь висел, точно, я помню! Ничего не понимаю.

— Зато я понимаю. — Макар Захарович принялся расхаживать по комнате. — Похоже, прокололись твои бандиты. Что у нас получается? — И он наставил на меня указательный палец, как ствол пистолета.

— Бред у нас получается, — пробормотала я, пребывая в полном ошеломлении.

— Ничего подобного. Из того, что твои запасные ключи посреди всего этого разгрома тихо-мирно висели себе на обычном месте, следуют по крайней мере два вывода. Первый: шмон в пансионате у тебя, конечно, был. И эти личности успели подделать твои ключи, которыми и заперли потом квартиру. Чисто машинально, как дилетанты. Или не как, а именно потому, что они дилетанты. А второй вывод… — Он перестал маршировать из угла в угол и пристально посмотрел на меня. — Ручаюсь, тебе бы в голову он не пришел.

— Да с меня и первого хватит. Теперь замки менять придется, и вообще…

— Поменяешь, разумеется. Надо было это сразу делать, как только вернулась из пансионата, дуреха. Ты слушай меня, а поволноваться потом успеешь.

— Да я слушаю.

— А второй вывод… Вернее, я-то это сразу и предположил, если честно. Не нравится мне что-то твой Вадим. Слишком уж у него образ жизни вызывающий, даже и для частного детектива. Как раз такой тип должен бы жить скромно и не высовываться. Думаю я, дорогая, что сам он все это и подстроил. И тот шмон в твоих вещах, и вчерашний разгром тоже.

— Как это? Зачем?

— Так это. Он же не с первого дня начал вокруг тебя увиваться и миллионы швырять?

— Ну, он мог присматриваться, выбирать, а уж потом решил ухаживать именно за мной.

— Дудки! Ты это свое женское тщеславие знаешь куда себе засунь? — Старик не на шутку разъярился от моей непонятливости. — Он же, по твоим собственным словам, вообще людей сторонился, один гулял да рыбку ловил.

— Половил, и надоело, захотел общества. Моего!

— Хренушки тебе! Ты сама подумай: мужик угорал на работе, да еще и «хвост» ему привесили. Да он просто из осторожности не стал бы лишние контакты заводить, пусть даже и с бабой, пусть даже и с такой симпатичной.

— Тогда зачем же он начал-таки ко мне подкатываться?

— А вот зачем, почему и отчего: ты же ему тогда записку потерянную вернула. Думай, мозги свои куриные напряги! Он решил, что ты — именно ты! — и послана за ним следить. И подцепить на удочку, чтобы он тебе какую-то информацию выболтал. Вроде как Мата Хари, усекла?

— Вы серьезно? Он мог так обо мне подумать?

— Я лично на его месте подумал бы то же самое! — Старик вытер платком раскрасневшееся лицо.

— Выходит, это он, что ли, в моем чемодане копался? И сегодня ночью в моей квартире тоже… он? Сам? — Мне стало жарко, причем уже не от коньяка, а от подобной версии.

— Выходит, — буркнул Макар Захарович. — Но могли и те его «охотнички». Тут оба варианта годятся.

— Как же мне узнать, кто все это устроил?

— Проще простого. Поезжай домой и проверь, на месте ли конверт. И если на месте, вскрой и посмотри, что там за документы лежат. А то берешь неизвестно от кого что попало!

— А если Вадим появится? Ведь это же некрасиво, чужие бумаги читать.

— Некрасиво, заранее прошу пардону, пукать на людях! Ничего страшного, заклеишь обратно, и все дела.

— Он все равно может заподозрить, что я сунула туда нос.

— Ну и пусть подозревает на здоровье. Доказать-то не сможет. А скорее всего он вообще с умыслом тебе дал этот конвертик: известишь ты своих заказчиков по слежке или нет?

— В хорошенькое же дело он меня втянул!

— Не боись, вывернешься, с божьей и моей помощью. Ты давай езжай к себе, посмотри, а потом привози-ка эти бумаги сюда. Вместе и попробуем разобраться. А наперед головой думай и не верь кому ни попадя, взрослая ведь уже девица!

* * *