Игра в пятнашки - Рекс Стаут Страница 11

Найти что-либо любопытное я совершенно не надеялся, а потому не разочаровался, так ничего и не обнаружив. Хотя кое-что все-таки нашел. На полочке в ванной обнаружились зубная щетка и использованный носовой платок. Я отнес их в свою комнату и убрал в комод. Они до сих пор у меня, в ящике, где я держу коллекцию разнообразных профессиональных реликвий.

Подниматься в оранжерею и затевать ссору было бессмысленно, поэтому я спустился в кабинет, просмотрел утреннюю почту и занялся всякой рутиной. Через какое-то время, осознав, что заношу дату прорастания цимбидиума Холфорда в карточку цимбидиума Пауэлса, я решил, что не настроен заниматься канцелярской работой, рассовал бумаги назад по папкам, сел и уставился на носки своих ботинок. Мне хотелось знать четыре тысячи разных вещей. И нашлось бы кого о них расспросить. Например, сержанта Пэрли Стеббинса или Лона Коэна из «Газетт». Но, как ни крути, это был кабинет Ниро Вульфа и его телефон.

В одиннадцать Вульф спустился в кабинет, прошествовал к своему столу, устроился в кресле и просмотрел небольшую стопку почты, которую я положил под пресс-папье. Особо интересного ничего не было, и уж точно ничего срочного. Он поднял голову, сосредоточил на мне взгляд и изрек:

– Мы вроде договаривались, что ты поднимешься в десять часов за указаниями.

Я кивнул:

– Да, но Кремер ушел только в пять минут одиннадцатого, а я знал, как вы отреагируете. Хотите услышать подробности?

– Давай.

Я пересказал ему все, что узнал от Кремера. Когда я закончил, он долго сидел молча, хмуро глядя на меня из-под полуопущенных век. Наконец спросил:

– Ты полностью отчитался мистеру Кремеру?

– Полностью. Вы же сами велели выкладывать все.

– Да. Тогда мистер Хелмар скоро узнает – если уже не узнал – о нашей уловке, и я сомневаюсь, что стоит связываться с ним. Он хотел получить свою подопечную живой и здоровой, как он выразился, а теперь это совершенно исключено.

Я спокойно возразил:

– Но он единственный, кто может быть нам хоть чем-то полезен. И как бы тяжело ему ни было, мы можем начать с него. Должны же мы с кого-то начать?

– Начать? – раздраженно переспросил он. – Что начать? Для кого? У нас нет клиента. Нечего начинать.

Проще и честнее всего было бы выйти из себя, и это даже позволило бы мне отвести душу. Но что потом? Я решил не кипятиться и с тем же спокойствием ответил:

– Не отрицаю, можно и так подойти к делу, но можно ведь и по-другому. Она была здесь и хотела остаться, а мы ее вышвырнули, и вот она убита. Осмелюсь полагать, это не пустой звук для вашего самоуважения, которое вы поминали прошлым вечером. Осмелюсь полагать, что вы все-таки должны что-то сделать – приступить к расследованию убийства. А клиент у вас есть. Это ваше самоуважение.

– Чушь!

– Возможно. – Я по-прежнему сохранял спокойствие. – Хотелось бы объяснить подробно, почему я считаю, что наш долг – схватить убийцу Присциллы Идз, но я не склонен тратить ваше время и свои силы понапрасну. Будет в этом смысл?

– Нет.

– Вы даже обсудить ничего не хотите?

– С какой стати? – Он махнул рукой. – Я не брал на себя никаких обязательств, и мне не предлагают никакого вознаграждения. Нет.

– Хорошо. – Я встал. – Пожалуй, я и так знал, чем кончится дело. Понимаете, у меня, в отличие от вас, есть одна проблема. Если бы я отказал этой девушке и выставил ее вчера днем, как только выяснил, чего она хочет, очутилась бы она в морге? Сомневаюсь. Когда вы спустились и я пристал к вам с ней, вы велели выпроводить ее из дома до ужина. Если бы я так и поступил, оказалась бы она в морге? Вероятно, нет. Исключительно по моей вине она ушла от нас почти в полночь, а потом решила вернуться домой – неважно, по какой причине. Может, просто чтобы переодеться, взять какие-то вещи. Или же раздумала играть в прятки. Так или иначе, она вернулась домой, и ее убили. Это моя личная проблема.

– Арчи, – сердито заговорил он, – нельзя взваливать на себя ответственность за то, что проистекает из несовершенств твоего сознания. Особенно несовершенств, присущих всем нам, не наделенным всеведением. Это вульгарное заблуждение – полагать, будто неизвестное навредить не может. Зато верно, что неизвестное не может вменяться в вину.

– Все равно это моя личная проблема. Я вполне могу обходиться без всеведения, но я не могу жить с мыслью, что на свободе разгуливает чертов душитель, благодарный мне за то, что я направил жертву прямиком к нему в лапы. И я с этим жить не намерен. Я уволюсь, если вам будет угодно, но предпочел бы взять отпуск на неопределенный срок, прямо с данного момента… Неоплачиваемый, конечно же. Вы можете вызвать Сола. Я перееду в гостиницу, но, полагаю, вы не станете возражать, если время от времени я буду заглядывать, если мне что-то понадобится.

Он хмуро смотрел на меня:

– Я правильно тебя понимаю? Ты намерен в одиночку искать убийцу мисс Идз?

– Не знаю, в одиночку ли. Возможно, мне потребуется нанять кого-то себе в помощь, но искать собираюсь.

– Пф-ф-ф, – презрительно отозвался он. – Вздор. Что, мистер Кремер такой растяпа? А его люди? Такие неумехи, что ты должен брать на себя их обязанности?

Я уставился на него:

– Будь я проклят. И это я слышу от вас?

Он покачал головой:

– Не получится, Арчи. Ты провоцируешь меня, но я не поддамся. Я не возьмусь за масштабное и дорогостоящее расследование без всяких надежд на гонорар только потому, что ты уязвлен. Твой блеф не сработает. С твоей стороны, конечно же, будет глупо пытаться… А это еще зачем?

Я был слишком занят, чтобы отвечать ему. Сняв пиджак, я достал из ящика наплечную кобуру и принялся ее надевать. Покончив с сей процедурой, взял «марли» [9]тридцать второго калибра и коробку патронов, зарядил барабан, сунул пушку в кобуру и надел пиджак. То был мой ответ Вульфу, хотя я имел и другие причины вооружиться. Печальный опыт, приобретенный несколькими годами ранее, приучил меня не выходить из дому без револьвера во время расследования убийства. И теперь сработала сила привычки.

Покончив с этим, я повернулся к Вульфу:

– Буду непременно предупреждать всех, что не работаю на вас. Кто-то, конечно, не поверит, но тут уж я ничего не могу поделать. Я еще вернусь кое за чем, а если не получится, сообщу по телефону, в каком отеле остановился. Если решите уволить меня, так тому и быть. Больше времени на разговоры не имею, потому что хочу перехватить одного парня до обеда.

Он сидел нахмуренный, плотно сжав губы. Я развернулся и двинулся прочь. В прихожей снял с вешалки соломенную шляпу – вообще-то я не люблю возиться со шляпами летом, но вдруг понадобится где-нибудь продемонстрировать хорошие манеры? Преодолев семь ступенек крыльца, я взял на восток, как будто точно знал, куда направляюсь. Прошел по Десятой авеню, повернул в сторону Нижнего Манхэттена и на углу Тридцать четвертой улицы зашел в аптеку, забрался на высокий табурет возле стойки с газировкой и заказал солодово-шоколадный коктейль, взбитый с тремя яйцами.