Галиндес - Мануэль Васкес Монтальбан Страница 11

– Если вы не понимаете, чем Галиндес заинтересовал Мюриэл, я еще меньше понимаю, чем тема Мюриэл заинтересовала вас. Подумаешь, великая государственная тайна.

– В мои служебные обязанности не входит судить о том, что является государственной тайной.

– Как я ни стараюсь, я не могу понять смысла нашей беседы. Много лет мне казалось, что вы подсылаете ко мне разных людей, но они всегда появлялись под каким-нибудь интеллектуальным предлогом. Это были студенты или аспиранты, которые просили помочь им написать диссертацию и диплом. Это могли быть коллеги, утверждавшие, что занимаются близкими темами, иногда почти такими же. Порой я угадывал в них подосланных агентов, порой – нет. Любой, обратившийся ко мне и заявивший, что пишет работу о Галиндесе или на тему, похожую на ту, над которой работала Мюриэл, всегда мог рассчитывать на мою помощь и поддержку и мог бы выудить у меня любую информацию так, что я бы ничего не заподозрил.

– Господи, посмотрите, какие дубы! Это самое величественное дерево, оно всегда наводит меня на мысль о власти, о могуществе природы. Коннектикут – благодатная земля. Мои предки – выходцы из Швеции, и уже мои дедушка с бабушкой стали писать нашу фамилию на английский манер, но ничто не могло заставить их забыть о дубах и березах родных мест. Недаром все мифологии обожествляют эти деревья: гиганты притягивают к себе молнию, потому что служат проводниками божественного гнева. Древо жизни. Дерево Тора. Заметьте, Господь явился Аврааму и пророчествовал ему около дубравы, а Улисс в «Одиссее» пытает Зевса о своей грядущей судьбе, когда тот обратился в дуб. Зевс и Юнона принимали облик дуба, внутри дуба хранилось Золотое руно. Дуб – как храм. Христа распяли на кресте, сделанном из дуба.

– Просто у него прочная древесина, вот и все. Но вы не ответили на мой вопрос. Так почему же вы обратились ко мне, предоставив мне защищаться?

– Специалисты предпочитают каштаны с прагматической точки зрения – древесина у них такая же прочная, как у дуба, но более мягкая, ее легче резать. Дуб растет очень медленно, и ему нужна хорошая почва. Но как приятно пользоваться инструментами с дубовыми рукоятками. У меня небольшой домик на Лонг-Айленде, и когда выдается свободное время, я люблю возиться в небольшом лесочке около дома, который достался моей матери от ее родителей. Мое самое большое достижение в этом смысле – бочонки, из дуба, разумеется. И мне нравится держать там ликеры. Труднее всего топором делать клепки. Вы знаете, что такое клепки?

– Нет.

– Это такие выгнутые деревянные полоски, из которых делают бочки. Они делаются из дуба, и с помощью топора им придают форму клепки. Понимаешь, какое это благородное дерево, когда обрабатываешь его топором.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– А вы не хотите отложить профессиональный разговор до того, как мы устроимся в ресторане? По дороге я бы предпочел поговорить о личных пристрастиях. Я рассказал вам о своей тайной любви к природе и о том, как провожу выходные, а вот вы все молчите. Все, что я о вас знаю, я знаю благодаря собственным усилиям. Насколько мне известно, вы купили прекрасный дом в Ньюпорте. Конечно, вам помогли родители жены, но и вы взяли большой кредит в банке. Ньюпорт. Дом. Это как-то не вяжется с вашей работой. Может, вы хотели угодить молодой жене?

– Вы почти переходите границы дозволенного.

– Весьма сожалею, но эту информацию я получил от агента по недвижимости, к которому вы обратились. Госпожа Рэдклифф была в восторге, а господин Рэдклифф все никак не решался, он был почти раздражен. Я вас понимаю: еще бы, выложить более восьмисот тысяч… Немалые деньги для университетского профессора, хотя вы кое-что унаследовали от родителей. Насколько я знаю, вы вот-вот подпишете важный контракт, возглавите проект «История развития идей в Соединенных Штатах». Весьма честолюбивый проект, который финансируют множество организаций. Потерять их поддержку было бы ужасно. Результаты этой работы могут стать книгой, которая будет обязательной для изучения во всех университетах страны, будет переиздаваться и переиздаваться… Да, дом в Ньюпорте.

– Вы что, думаете, я какой-нибудь роскошный дом купил, одну из тамошних знаменитостей? На что вы намекаете?

– Больше всего мне там нравится дом Вандербильтов. Эти миллионеры еще сто лет назад умели тратить деньги со вкусом. Так ваш дом в Ньюпорте не такой роскошный? Но я видел в агентстве фотографии и поэтажный план и, думаю, вы напрасно жалуетесь. Конечно, не достопримечательность, но дом солидный. Знаете, что мне больше всего нравится в старинном доме Вандербильтов? Холл.

– Мой дом не в самом Ньюпорте, а в Мидлтоне.

– Так это еще лучше. У вас есть все преимущества Ньюпорта, и вы избавлены от его недостатков. Вы вполне заслужили этот дом, так же как и эту ответственную работу. Ведь до сих пор вы опубликовали только две книги, «Истоки моральной жизни» и «Антикоммунизм и изотопная мораль». И хотя они не получили большого отклика, специалисты их ценят. Вторая же так и не была опубликована.

– Это юношеская работа. Моя диссертация.

– Да, я знаю. Я ее полистал – не без предубеждения, скажу вам, поскольку наши специалисты расценили работу как «сильно прокоммунистическую».

– Она не прокоммунистическая, а объективная по отношению к антикоммунизму, насаждавшемуся в этой стране в пятидесятые годы. Это был ответ на «охоту за ведьмами», на ту мораль, которая лежала в основе этой политики.

– А что значит «изотопная», Рэдклифф?

– Это метафора, перенесение смысла понятия «изотоп», атома того же элемента, но обладающего другой атомной массой и другими физическими свойствами. Я имел в виду фальсификацию морали и хотел показать, что антикоммунисты маскировали истинные причины своего антикоммунизма.

– Это я и сам прекрасно понял. Вы утверждаете, что подлинная буржуазия стремится лишь защитить свой кошелек, что намеренно завуалировано якобы моральными устремлениями – защитить духовные ценности перед натиском материалистических ценностей коммунизма.

– Ну, более-менее… Именно это питало реакцию в пятидесятые годы в этой стране.

– А сейчас?

– Нет, сейчас бы я этого не утверждал.

– Изменение своих взглядов – признак мудрости. Не развиваются только твердолобые.

– Именно.

– Когда-то мой приятель, с которым мы вместе учились и который потом в жизни пошел совсем другой дорогой, сказал мне: «Не обольщайся, Роберт, коммунист всегда останется коммунистом, даже если он отречется от своих взглядов, точно так же как отрекшийся священник все равно остается священником». Что вы на это скажете?

– Я никогда не был коммунистом.

– Но вы переписывались и постоянно общались с людьми, выпускавшими «Мансли Ревью», и с теми, кто занимался антиимпериалистическими исследованиями в Нью-Йорке – с Суизи, Николауссом, Самир Амином… Эти имена вам знакомы? В нашей картотеке они значатся как красные и как смертельные враги Соединенных Штатов.