Лики зла - Тереза Вейр Страница 11

Итак, пять ферм высказали свое согласие участвовать в программе мониторинга содержания скота. Три из них, включая ферму Натана Сенатры, находились в округе Метамора, а две остальные — в соседнем округе Сэксон. На двух фермах скот кормили комбикормом на специальных откормочных площадках, на двух других сочетали откорм на площадках с естественными пастбищами. Сенатра же держал свое стадо на пастбище и никогда, даже в непогоду, не загонял его под навес. Это было странно. Но, согласно программе исследования, она должна была оставаться беспристрастной и только регистрировать происходящее, хотя ее сердце и болело за несчастных животных.

Посетив остальные фермы, Ларк обнаружила, что их хозяева гораздо приветливее Сенатры. Одна молодая пара даже пригласила ее выпить холодного чая с бисквитами. Но едва только Ларк уселась за круглый стол из настоящего дуба, как они с жадным блеском в глазах принялись засыпать ее вопросами по поводу случившегося на ферме Сенатры.

* * *

Жизнь Ларк скоро вошла в определенную колею, дни стали похожи друг на друга. Каждый день она согласно графику посещала какую-либо ферму, где проводила примерно четыре часа, наблюдая за очередным стадом. Вместе с дорогой и перерывом на обед это составляло в общей сложности восьмичасовой рабочий день.

Поначалу мысль о том, что она может случайно встретить Сенатру, нервировала ее. И действительно, посещая его пастбище с блокнотом в одной руке и фотоаппаратом в другой, она время от времени издалека видела его — он по-прежнему не слезал с трактора, вспахивая свою землю. А иногда проезжал куда-то на грузовике, но никогда не останавливался. Вообще он вел себя так, словно не видел Ларк.

Ее внутреннее напряжение начало спадать, и она перестала все время оглядываться через плечо, вскакивать при каждом шорохе. Она даже начала забывать, что Натан Сенатра подозревается в убийстве.

Животные совершенно очаровали ее, что оказалось для нее неожиданным подарком. Ларк даже не предполагала, что коровы настолько обаятельны. Ее знакомство с миром, в том числе и сельскохозяйственных животных, ограничивалось рамками популярных телепрограмм. Из них можно было узнать, что корова все время жует, мычит и дает молоко.

Разумеется, это правда, но было и что-то большее. Она и представить себе не могла, что животные способны не только испытывать разнообразные эмоции, но и выражать их.

Заядлый собачник поймет все по выражению глаз своего пса. Он назовет его морду то лукавой, то злобной, то веселой, то печальной. Собаки весело колотят хвостом по полу или поджимают его. И все это можно понимать, как люди понимают речь друг друга. Коровы тоже умели выражать свои чувства, чему Ларк сначала удивлялась, а потом научилась их понимать. Они были спокойные, вальяжные создания, но если они чем-то были взволнованы, то мотали головой из стороны в сторону. Так, они довольно долго реагировали на появление Ларк, видимо, помня, как она их напугала. Но постепенно они начали к ней привыкать, подходили ближе и тянули к ней морды, словно приветствуя ее. В коровьих глазах, огромных, опушенных великолепными ресницами, заключена вся лень мира. Они медленно передвигались с места на место, трава хрустела у них на зубах, потом они долго и задумчиво жевали ее, уставясь прекрасными глазами куда-то в пространство.

Вскоре Ларк почувствовала, что любит их, тучных, медлительных, наделенных особой грацией животных, с всегда печальными глазами.

Как только Натан Сенатра замечал, что машина Ларк приближается к его владениям, он сразу удалялся в противоположном направлении, но к тому моменту, как он закончил сев на своих полях, любопытство все-таки одолело его. Он поставил свой трактор под навес у амбара, напился воды из-под крана и направился посмотреть, чем занимается Ларк Леопольд.

Дни стояли жаркие и сухие, от его шагов в воздух поднимались облачка пыли. Пыль проникала повсюду, забивала поры, оседала на волосах, от нее першило в горле и слезились глаза. “Плохо, — подумал Натан, — нужен дождь”. Засевать последние двадцать акров в такую сушь было особенно неприятно, но, несмотря на погоду, он довел все работы до конца. Если сейчас грянет ливень, он утрамбует почву до плотности бетона, и посевы не взойдут. Поэтому нужен не просто дождь, сейчас нужен легкий, нежный дождик, но природа — не добрый дяденька, ее не попросишь. Слишком часто она бывает жестока и безжалостна.

Впрочем, если он загремит в тюрьму, все это будет уже неважно.

По делу об убийстве Мэри-Джейн пока не было видно никаких сдвигов. Ничего, за что следствие могло бы зацепиться, никаких улик. Это сильно беспокоило Натана. Ведь все считали убийцей его, даже его собственная бабушка.

Несколько дней тому назад он заехал к ней, чтобы завезти ящик бананов, без которых она не могла жить, и теша себя надеждой рассказать ей эту историю всю, как было, без всяких прикрас, до того, пока она не услышала ее от кого-то еще. Но было уже поздно — новости, особенно плохие, распространяются в округе Метамора со скоростью молнии.

Его бабушка развешивала белье на заднем дворе. Несмотря на сухую и жаркую погоду, она была в калошах на босу ногу. Платье из набивного ситца, которых у нее должно быть было не меньше миллиона, сидело на ней мешковато. В углу рта она держала зажженную папиросу, и ее глаза за толстыми стеклами очков щурились от табачного дыма.

Взяв из корзинки влажную простыню, Натан сложил ее вдвое и перекинул через веревку. Бабушка закрепила ее деревянными прищепками.

— Я слышала, эту ведьму кокнули, — сказала она.

Натан утвердительно хмыкнул — ему было уже тридцать два, но старушка то и дело удивляла его.

— Я говорю всем, что это не ты, что мой Нат и мухи не обидит. Но, между нами, — бабушка подмигнула ему правым глазом, вынула папиросу изо рта, выдохнула табачный дым, бросила папиросу на землю и потушила ее ногой, обутой в калошу. — Если бы это был ты, я бы тебя не осудила.

Сейчас она словно забросила наживку, используя тот же прием, которым она пользовалась еще тогда, когда он был ребенком. Я-де на твоей стороне. Спустя годы он понял, что она действительно всегда на его стороне, что бы ни произошло.

— Я привез бананы, — сказал он, пытаясь сменить тему разговора.

* * *

— От нее было одно беспокойство — словно у нее блошки в штанах прыгали. И не только, — старушка хохотнула, радуясь своей шутке.

Она вообще любила соленое словечко.

После этого визита Натан Сенатра решил, что ему надо будет сесть за стол и с листом бумаги и карандашом в руках хорошенько все обдумать. Во-первых, надо составить список потенциальных убийц, и список этот не будет таким уж коротким.

Мэри-Джейн использовала мужчин, а потом, когда получала то, что ей было нужно, выбрасывала их. Так что обиженных могло быть много.

Начать, наверное, следует с тех, с кем она последнее время встречалась. Первым в этом скорбном перечне должен был быть Денни Дэвис, отставной моряк, довольно приятный парень. Он напоминал Натану старенький транзистор, который он возил с собой в тракторе. Когда трактор подбрасывало на кочке, окислившиеся контакты замыкались, и радио начинало говорить, а потом так же внезапно замолкало.