Синдром Дездемоны - Ольга Егорова Страница 11

– А родителям что скажешь?

Алька пожала плечами:

– Моя квартира. Что хочу, то и делаю. Скажу, что в этой квартире полов было слишком много. Вот я и решила купить другую, в которой полов поменьше. Все ведь знают, что я терпеть не могу мыть полы. Что для меня, чем их меньше – тем лучше!

– Логично. Аль, ты точно решила? Не жалко тебе квартиру? Все-таки…

– А если тебя этот твой крутой и серьезный дядька пришьет в том самом подвале и в лесу потом закопает – думаешь, мне тебя не жалко будет? – перебила Алька.

Пашка в ответ на ее вопрос скривил физиономию.

Квартиру Альке, конечно же, было жалко.

Прежде всего потому, что это была совсем не простая квартира. С ней у Альки были связаны самые теплые и самые светлые детские воспоминания.

Аромат пирогов, которые пекла каждое воскресенье к приходу внуков бабушка. Большие, пахучие, мягкие, покрытые блестящей светло-коричневой корочкой – с капустой, с грибами, с мясом, – эти пироги она уплетала целыми днями, запивая их теплым молоком из большой синей кружки. Никто не умел печь такие вкусные пироги, как бабушка! Уже потом, позже, когда Алька выросла, а бабушка стала совсем старой, та поделилась с ней секретом: оказывается, перед тем как сунуть пирог в духовку, сверху его обязательно надо намазать тонким слоем меда. Если мед слишком густой – то с водой его перемешать, а если жидкий, и так сойдет. И сладковатый вкус, и блестящая коричневая корочка – все от меда!

Сказки по вечерам – долгие, неторопливые, замысловатые. Иногда бабушка рассказывала их сама, а иногда, надев очки с толстыми стеклами в роговой оправе, читала из книги. Алька до сих пор хранила эту книгу в старом, пожелтевшем от времени переплете. На выцветшей обложке – озерцо, заросшее камышами, лягушка с короной на голове держит во рту стрелу. И надпись красивым витиеватым шрифтом – «Русские народные сказки». Внутри, на истончившихся с годами страницах, множество волшебных и ярких рисунков, на полях некоторых страниц – смешные и важные закорючки, выписанные то карандашом, то шариковой ручкой. Это уже их совместное с братом творчество, за которое бабушка на Альку с Пашкой ужасно сердилась. Не по-настоящему, конечно, а в шутку. Бабушка вообще не умела сердиться по-настоящему, и Алька с Пашкой как-то очень быстро это пронюхали и стали использовать в своих целях…

Она умерла, не дожив всего недели до Алькиного девятнадцатого дня рождения. Ушла тихо, никого не побеспокоив. Жила тихо и умерла тихо…

И только через год Алька смогла заставить себя переселиться в эту квартиру из крошечной родительской двушки, в которой им вчетвером давно уже было слишком тесно. А еще через полгода затеяла в ней ремонт, который не делался здесь уже лет пятнадцать. Денег на то, чтобы оплатить услуги рабочих, было немного, поэтому основную часть работы они вчетвером взяли на себя. Сами выравнивали потолки и стены, клеили новенькие обои, заменяли старые дверные рамы, утепляли полы на лоджии, превращенной в эркер, укладывали паркет на пол и плитку на стены в ванной…

Целых четыре месяца делали ремонт – но оно того стоило!

Особенно здорово получилась спальня. Бывшая лоджия теперь была превращена в прекрасный будуар, полный цветов и солнечного света. Оставшаяся часть стены сверху обита деревом цвета ореха, мелкий лепной орнамент над изголовьем кровати – Пашкина идея! – перекликается с декоративной штукатуркой на противоположной стене. Цвета мягкие, пастельные, не раздражающие глаз – от светло-бежевого до золотисто-желтого.

Красивый, уютный, дорогой сердцу уголок.

Конечно же, Альке жаль было с ним расставаться.

Но что теперь поделаешь, когда такое случилось? Разве в радость будет ей эта светлая спальня, эти цветущие на подоконнике фиалки, эта лепнина у изголовья кровати, если Палыча искалечат, а то и убьют за долги?

Алька отвлеклась от воспоминаний, коротко вздохнула и ободряюще улыбнулась брату:

– И вот еще что. На всякий случай тебя нужно будет спрятать. Мало ли, вдруг за неделю продать квартиру не получится. Или, например, им в течение недели вздумается еще раз тебя уму-разуму поучить… В общем, так: будешь жить у моей подруги.

– У какой еще подруги? – недовольно пробурчал в ответ брат.

– Он еще возмущается! – фыркнула Алька. – Нет, Палыч, я тебя точно убью! Я весь вечер тебя убить собираюсь, и все никак не могу решиться, но теперь, кажется, решилась!

– Аль, зачем мне жить у подруги? Я же тебе говорю, они адреса не знают…

– Узнают! Думаешь, так сложно узнать твой адрес? Или мой адрес? В адресное бюро пойти и узнать! Да им и адресное бюро не нужно! У них свои информационные каналы…

– Ну ладно, ладно, успокойся. Как скажешь… Где скажешь, там и буду жить. Раз ты считаешь… А подруга эта, она, думаешь, не против будет? Все-таки…

– Да ее сейчас нет. Повезло тебе, подруга моя, Ирина, только вчера как раз на две недели в Египет отдыхать уехала. А ключи от квартиры мне оставила, чтоб я цветочки там у нее поливала. Вот ты и займешься цветочками как раз. Она здесь недалеко, в соседнем доме живет. Будешь сидеть и из дома не высовываться. До тех пор, пока я деньги за квартиру не получу… Понял?

– Понял, понял. Мне сейчас уже туда идти? – покорившись судьбе, спросил Палыч.

– Сейчас не надо, – подумав, разрешила Алька. – Завтра с утра пойдешь. А сегодня у меня останешься. Нужно только родителям позвонить и сказать, что ты сегодня у меня, чтоб не волновались. А потом для родителей что-нибудь придумаем. Ну, можно, например, сказать, что ты решил некоторое время пожить у своей девушки…

– У какой из них? – хмыкнул Пашка. – У меня их четыре.

– Великий Казанова! – сердито сказала Алька. Потом, не выдержав, рассмеялась: – Ну скажем, что живешь у всех четырех девушек по очереди. Это эксперимент такой, который поможет тебе наконец определиться с выбором… В общем, все это будет завтра, не сейчас. А сейчас звонить родителям и – спать! Я себе на полу постелю в той комнате, а ты…

– Давай лучше я на полу в той комнате, – героически предложил Пашка.

– Лежи уж! Куда тебе с твоими битыми боками на пол-то! Я уж потерплю одну ночь ради спасения любимого брата…

Долго уговаривать Пашку не пришлось.

– Ладно, – сказал он, задумавшись всего на секунду. – Как скажешь. Эх, Алька, и что бы я без тебя делал?

– Пропал бы, – согласилась она. – Без меня – пропал, это точно. Ладно, давай звони родителям. Или… лучше я сама позвоню. А ты тут пока себе постели. Сможешь сам-то? Или ты вообще двигаться не в состоянии?

– В состоянии, – ответил Пашка. – Я ведь сам, своими ногами, к тебе пришел!

– Своими ногами он пришел, – пробормотала Алька. На душе после того, как она придумала выход из жуткой ситуации, в которую попал брат, полегчало. И теперь снова захотелось взять и надрать Палычу задницу – чтоб впредь неповадно было делать глупости! Наверное, если бы Пашка не выглядел таким несчастным, если бы не ссадина на лбу и синяк под глазом, она бы так и поступила. Но бить битого было как-то… негуманно. Поэтому пришлось отложить порку до лучших времен.