Та, что правит балом - Татьяна Полякова Страница 11

— Повеселись немного, дорогая, я не против.

— Я говорю совершенно серьезно, ты неверно истолковалмои слова, — со вздохом заметила я. Ссориться с этим сукиным сыном нехотелось, по крайней мере сейчас.

— Я вообще великий путаник, — усмехнулся он, синтересом поглядывая на меня. Интерес был такого свойства, что особо непорадовал: точно он наблюдал за мухой, прикидывая: прихлопнуть ее сейчас илидать ей возможность немножко полетать.

— Выпьем? — предложила я.

— Конечно.

Мы выпили, и я попыталась наладить разговор, в основномстроила планы на завтрашний день.

— Приезд интересующего нас человека ожидается наднях, — сообщил Ден. — До той поры нам надлежит всех здесь обаять,расположить к себе. В общем, стать своими людьми. Придется больше бывать налюдях, так что позаботься о том, чтобы счастливая улыбка не покидала твоихпрекрасных уст.

В целом ужин не порадовал, может, из-за усталости, а может,из-за трудно сдерживаемого раздражения, которое вызывал у меня этот тип. Ондопил бутылку и теперь поглядывал на меня, прикидывая, с чего следует начатьнаше более близкое знакомство. В общем, входил в образ супруга, так чтопредполагаемые испытания грядут, лишь только мы окажемся в номере.

Так и вышло. Едва мы вступили в холл, как он сгреб меня заплечи и незамысловато сообщил, что мне надлежит сделать.

— Момент, — сказала я, отступая на парушагов. — Я готова сделать все, что ты скажешь, для того чтобы смаксимальным успехом выполнить задание, но ублажать тебя в мои обязанности невходит.

Физиономия его побледнела от злости, он тоже отступил нашаг, точно готовясь к прыжку с разбега, верхняя губа презрительно вздернулась,и на без того скверной физиономии появилась уродливая гримаса. Слова онпроизнес тихо, медленно и с нажимом.

— Ты будешь делать то, что я тебе скажу. Поняла, тварь?

— Отлично. — Я прошла к телефону и стала набиратьномер.

— Куда ты звонишь? — вроде бы удивился он.

— Своим хозяевам. Если они подтвердят…

Договорить я не успела, он выбил из моих рук трубку исхватил меня за волосы.

— Ты у меня… — зашипел он мне в ухо, и мне стало ясно,что на добрые отношения между нами рассчитывать не приходится, так что особонапрягаться не стоит.

— Пусти, — сказала я. — Пусти, не то начнуорать. Молодожены, бывает, тоже скандалят.

Он все еще держал меня за волосы, запрокинул мне голову,причиняя боль и вынуждая опуститься на колени.

— Не воображай себя человеком, шлюшка, —ухмыльнулся он. — Даже не мечтай. Знай свое место.

Он на мгновение ослабил хватку, и этого мне было достаточно,все-таки Ник не зря тратил на меня свое драгоценное время. Ден отлетел всторону, не удержался на ногах и грохнулся на ковер, в лице его читалосьизумление. Оно, конечно, быстро пройдет, и мало мне не покажется. Я смоглапроделать такое только потому, что подобной прыти он от меня не ожидал.

Несмотря на мысль о близкой расплате, я едва удержалась отсмеха, так забавно выглядел «молодожен», сидя на полу раскорякой и таращась наменя. Я опустилась в кресло, Ден наконец пришел в себя и поднялся. Теперьфизиономия его была багровой, он не скрывал бешенства, к которому примешалсястыд. Самый взрывоопасный коктейль.

— Значит, так, — вздохнула я. — Несомневаюсь, что ты в пять минут способен наглядно мне объяснить, кто здесьдиктует условия. И в том, что я стану любить тебя с большим трепетом ночинапролет, тоже не сомневаюсь. Но когда ты уснешь, а люди, даже если они такиекрутые парни, как ты, иногда все-таки спят, я перережу тебе горло, чем,безусловно, поставлю под удар всю операцию, за которую, кстати, отвечаешь ты.

Он прошел к бару, налил себе какого-то пойла и выпил, стояко мне спиной. Потом повернулся и вдруг захохотал.

— А знаешь, ты мне нравишься, — заявил он, вволюнасмеявшись.

Я ни на мгновение ему не поверила. Такие, как он, униженияне прощают, и его заявление — не более чем хорошая мина при плохой игре, ивзгляд, которому Ден силился придать веселость, только подтвердил мое мнение.Мне было абсолютно ясно: я приобрела заклятого врага, которому мало простооторвать мне голову, он будет это делать с наслаждением, которое, безусловно,пожелает продлить.

Но в тот момент я хотела лишь одного: чтобы он оставил меняв покое, и тоже включилась в игру под названием «мы друг друга понимаем и дажеуважаем». Если учесть, что возможность вернуться домой живой с самого началабыла под вопросом, выходило, что не так много я и потеряла, дав волю эмоциям.

— Извини, — с покаянным видом буркнула я.

— Брось, все в порядке. Сам напросился, —продолжил разглагольствовать он. — Я не привык, чтобы мне отказывали, воти понервничал немного. Но дело прежде всего, — выдал он очередную улыбку.

Я не верила ни его улыбке, ни его словам. Впрочем, он неособенно старался сделать так, чтобы я поверила.

— Где ты ляжешь? — решила я сменить тему. Он снекоторым удивлением перевел взгляд на кровать, а я кивнула:

— Хорошо, я лягу в гостиной на диване.

— Что ты! — ужаснулся он. — Это не по-джентльменски.На диване прекрасно устроюсь я.

Я прошла в спальню, вынесла ему подушку с одеялом и немногопостояла возле окна. В том, что он переживет недавнее унижение, не пожелавотыграться, я сомневалась, хотя, возможно, он отложит месть до окончания того дела,что привело нас сюда, но может и поторопиться. Такие типы чрезвычайномстительны и нетерпеливы, правда, умные люди утверждают, что месть — то самоеблюдо, которое следует есть холодным. В общем, я не особенно рассчитывала, чтоночь пройдет спокойно. Расположение комнат в номере было для меня самымнеудобным: в ванную вели две двери, одна из спальни, другая из холла. Замкиотсутствовали. Я решила забаррикадироваться в спальне. К двери в ванную яподтащила стул, а к двери в гостиную банкетку — по крайней мере, бесшумно войтиему не удастся. Оглядев комнату и поморщившись из-за переполнявших меняневеселых мыслей, я легла, натянула одеяло до подбородка и закрыла глаза.Какое-то время Ден бродил в гостиной, что-то насвистывая, потом щелкнулвыключатель, и все стихло. Должно быть, он улегся на диване. Бессонница давностала моей ночной спутницей, и я приготовилась таращиться в потолок, но в этотраз все было по-другому. Кажется, я уснула почти мгновенно.