Доллары царя Гороха - Дарья Донцова Страница 11

Я дошла до середины мансарды и увидела на постели мирноспящую Катю. Голова ее покоилась на подушке, глаза были закрыты, пушистый пледзакрывал женщину до шеи.

Я застыла в нерешительности. На улице очень душно, мне самойхочется спать, Катю разморило, поэтому она и устроилась отдохнуть. Вотмерзлячка, влезла под теплое одеяло! Может, подождать, пока она проснется? Содной стороны, не хочется ее будить, с другой – Катя способна продрыхнуть досамого вечера, а мне нужно сегодня пораньше явиться в Ложкино, потому что нампредстоит переезд в Вербилки, а Дашутке отведена почетная роль координаторапроцесса.

Поколебавшись некоторое время, я тихонько сказала:

– Катя, проснитесь, пожалуйста!

Хозяйка даже не пошевелилась.

– Катя, не пугайтесь, у вас была открыта дверь, поэтому я ивошла, – сказала я чуть громче, в надежде, что она очнется.

Но Катя продолжала мирно спать. Совсем как Маруся, которуюзаставить оторвать голову от подушки не способна и канонада. Решив увеличитьгромкость, я откашлялась, открыла рот и вздрогнула. С улицы донесся дикий звук,оглушительный, воющий, противный. Я подскочила к небольшому окошку и посмотрелавниз. Со второго этажа было отлично видно соседний двор, там вовсю шла стройка.Несколько парней, по виду таджики или узбеки, ловко клали кирпичи, еще одинмужчина стоял около какого-то агрегата с большой доской в руке. И-и-и-и –визжал железный круг, бешено вращающийся на подставке. Деревяшка мигомпревратилась в куски. Я немного успокоилась, это всего лишь электропила. Однакону и шум же она издает, мертвого разбудить можно.

Внезапно по спине побежали мурашки, и я резко обернулась.И-и-и-и – надрывалась пила, мои уши заболели от слишком высокого, въедливогозвука, а Катя продолжала мирно спать, она даже не шелохнулась.

– Эй, – заорала я во весь голос, – немедленновставай! Слышишь!

Но никакой реакции не последовало. Вот тут мне сталопо-настоящему страшно, и я бросилась по лестнице вниз, не понимая, почемулюбимые мокасины от Ферре так и норовят слететь с ног.

С бешено колотящимся сердцем я долетела до соседей и сталапинать калитку. Пронзительный звук оборвался, железная створка распахнулась, впроеме появился черноволосый, черноглазый, сильно загоревший парень.

– Пожалуйста, – вопила я, – пойдемте со мной!

Но выходец из Средней Азии даже не шелохнулся, он молчаулыбался, а потом вдруг с акцентом сказал:

– Моя прости. Сейчас выключим. Доска пилить надо. Мояпрости.

– Ты понимаешь по-русски?

– Моя прости. Доска пилить надо, – тупо бубнил он.

– Позови старшего!

В глазах гастарбайтера мелькнула искра понимания.

– Иван Петрович?

– Да, – обрадовалась я, – Иван Петрович!

Но прораб, очевидно почуявший неладное, уже сам поспешил ккалитке, он появился за спиной парня, резко отодвинул того в сторону и сказал:

– Мы, конечно, приносим извинения за шум, но пилу включаемтолько днем, соблюдаем все правила, в десять вечера работа прекращается,поэтому претензии…

– Помогите!

– Что случилось? – напрягся прораб.

– Катя заснула, очень крепко, разбудить ее не могу.

Какое-то мгновение Иван Петрович молчал, потом сказал:

– А ну пошли!

На второй этаж он поднялся один, у меня не хватило духаснова войти в мансарду. Впрочем, пробыл он в спальне хозяйки пару минут, потомспустился и мрачно сказал:

– Она умерла.

– Как?

– Ну, – развел руками Иван Петрович, – может,сердце схватило или удар приключился, с виду совсем целая. Ты милицию вызывай.

– Я?

– А кто же еще?

– Может, вы сами? – с робкой надеждой предложила я.

– С какой стати? – возмутился Иван Петрович. – Тынашла, тебе и заморачиваться. И потом, у меня рабочие без регистрации, мигомгеморрой получу, придется ментам платить, а хозяин за лишний расход меня поголове не погладит. Давай действуй, телефон на почте есть, в конце улицы домикстоит, «02» бесплатно вызывается, все у тебя отлично получится.

И он убежал. Я выползла во двор и села на яркий диванчик.Очень не хотелось связываться с правоохранительными органами, но ведь нельзяоставить бедную Катю лежать в мансарде. Пока я ходила по дому, у меня сложилосьстойкое впечатление: она живет одна. В избе было лишь одно спальное место, тосамое, где сейчас находится труп, в ванной комнате в стакане стоялаединственная щетка… Наверное, у Кати есть подруги или родственники, может, оничасто приезжают сюда, но я никого из них не знаю, и вызывать милицию придетсямне.

Сотрудники правоохранительных органов, как правило, неспешат на место происшествия. Если, не дай бог, вы попадете на дороге в аварию,ГАИ прождете целый день; коли вас обокрали, будете несколько часов томитьсясреди разбросанных вещей, пока не появятся стражи порядка с мрачными лицами.Хотя последнее замечание неуместно – не могут же менты приехать на местопреступления, источая улыбки и задавая дурацкие вопросы типа: «Ну, ребята, каку вас делишки, все клево?»

Я промаялась во дворе до семи вечера, изнывая от жажды наполосатом диванчике. Конечно, можно сбегать в местный магазин и купить тамминералки, но я боялась упустить представителей закона, а на кухню идти нехотелось. Если честно, мне было страшно сидеть даже во дворе, никакая сила незаставила бы меня войти в дом.

Наконец прибыли специалисты, приехали на гремевшем всемичастями желтом агрегате, именуемом в народе «козлик». Из недр допотопногоавтомобиля выползли три вспотевших мужика и, распространяя вокруг крепкий запахпота, принялись за работу.

В районе восьми вечера меня отпустили домой. Смерть Кати невызвала у сотрудников милиции никаких эмоций. Тяжело вздыхая, они заполнялибесконечные бумаги. Дом они осматривать не стали, просто взглянули на тело изанялись канцелярской работой. Конечно, я не ждала, что оперативники начнутрыдать, заламывать руки и причитать: «Какой ужас! Бедняжка! Такая молодая».

Но абсолютное равнодушие приехавших неприятно меня поразило.Милиционеры вели себя так, словно увидели разбитую тарелку. Весь их видговорил: ну и незадача, угораздило же ее в такую жару умереть! Никакоговолнения не выказала и бригада, увозившая тело. Парней озаботил лишь одинвопрос: каким образом вынести со второго этажа по слишком узкой лестниценосилки. Поспорив некоторое время, они ловко упаковали останки в черный пакет,пристегнули ремнями к переноске, повернули ношу боком и, кряхтя, снесли еевниз.