Безмолвный убийца - Джон Сэндфорд Страница 11

Прикрыв глаза, Дэвенпорт в легкой полудреме лежал на крыше собственного дома. Он выложил крышу одним слоем черепицы из зеленого стеклопластика и не собирался крыть ее по второму разу. Лопатками Лукас чувствовал тепло крыши, легкий ветерок шевелил черные волоски на его руках. Влажный воздух был насыщен запахом приближающейся грозы, на западе тут и там возникали серо-розовые вспышки молний.

Лежа с закрытыми глазами, Лукас слышал, как по улице шлепают кроссовки любителей вечерних пробежек, грохочут ролики, вопят радиоприемники в проезжающих машинах. Если бы он открыл глаза и посмотрел в небо прямо над собой, то увидел бы орла, оседлавшего теплый воздушный поток над крутым берегом. Внизу, под утесами, его глазам предстала бы Миссисипи, похожая на толстую коричневую змею, свернувшуюся на солнышке. В грязной воде подпрыгивал буй цвета кетчупа, который направлял лодочное движение в сторону шлюза Форд.

Все казалось прекрасным, как будто здесь, на крыше, время остановилось.

Когда у тротуара припарковалось такси, Лукас подумал о нем, но не стал смотреть, кто приехал. Никто из его знакомых не мог явиться к нему в гости без предупреждения. Такой стала теперь его жизнь: никаких сюрпризов.

Хлопнула дверца машины, и высокие каблучки застучали по тротуару.

Лили.

Она ходила не так, как местные. Возможно, как полицейский или просто жительница Нью-Йорка. Как человек, который прекрасно знаком с потрескавшимся асфальтом и собачьим дерьмом и внимательно смотрит, куда ставит ноги. Лукас лежал не шевелясь, с закрытыми глазами.

— Что ты делаешь там, наверху?

У нее был точно такой же, как он запомнил, голос, чуть низкий для женщины, со старательно контролируемыми бруклинскими интонациями.

— Охраняю свою собственность.

На его лице появилась улыбка.

— Ты меня чуть не обманул, — возмутилась Лили. — У тебя такой вид, будто ты спишь.

— Я отдыхаю между приступами бешеной активности, — сказал Лукас, сел, открыл глаза и посмотрел на нее.

Он заметил, что она похудела. Лицо казалось уже, его черты стали более резкими. А еще она подстригла волосы: прежде они были длинными, до плеч. Теперь она носила короткую прическу, не такую, как у панков, а асимметричную, с выстриженными почти до самой кожи участками около ушей. Необычно и сексуально.

Ее волосы изменились, а вот улыбка — нет. И зубы остались такими же жемчужно-белыми на фоне оливковой кожи.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказал он.

— Даже не начинай, Лукас. Мне и без тебя хватает проблем, — ответила она, но не сдержала улыбку, и один из верхних резцов зацепился за нижнюю губу. — Это деловая командировка.

— Вот как…

Беккер. Газеты только о нем и трубят. Шесть человек убито. Трупы без век. Множество различных повреждений, но тела не изуродованы. Беккер делал все очень профессионально, как и положено дипломированному патологоанатому. Он писал статьи о совершенных убийствах — странные, извращенные, квазинаучные рассуждения о своих умирающих жертвах и о том, что происходило с ними перед самой смертью, а потом отсылал заметки в научные журналы.

— Ты занимаешься этим делом?

— Нет, но я… имею к нему отношение, — ответила она.

Лили смотрела на него с комичной беспомощностью, с какой стоящий на земле смотрит на человека, сидящего на крыше.

— Я себе шею сверну. Спускайся.

— А как же моя собственность? — чтобы подразнить ее, спросил Дэвенпорт.

— Ну ее к черту, — ответила Лили.

Лукас медленно спустился по лестнице, понимая, что делает это сознательно. «Пять лет назад я бы просто сбежал вниз… Проклятье, да еще три года назад… Я старею. Скоро сорок пять. Пятьдесят за горизонтом, но тень уже маячит».

Он делал растяжки, занимался тяжелой работой, колотил грушу до тех пор, пока не начинали болеть руки. В атлетическом клубе потел у тренажеров «Наутилус» три раза в неделю и пытался плавать в те дни, когда не ходил в спортивный зал. Сорок четыре, скоро сорок пять. В волосах появилась седина, а вертикальные морщины на переносице никуда не исчезают по утрам.

Глядя на Лили, он заметил, что два прошедших года оставили и на ней свой след. Она выглядела жестче, словно пережила сильное потрясение. А еще Дэвенпорт видел, что она страдала — в глазах сохранялась осторожность.

— Давай зайдем внутрь, — предложил он, наклонившись, чтобы она поцеловала его в щеку.

Ему не пришлось нагибаться слишком сильно: Лили была примерно одного с ним роста. «Шанель № 5», точно далекий ветерок, принес аромат деревенских цветов. Он взял ее за руку.

— Господи, ты прекрасно выглядишь. И пахнешь здорово. Почему ты не звонила?

— А ты?

— Хм, конечно…

Он провел ее через главную дверь на кухню, которая два года назад пострадала от пожара и пуль. Над этим делом они с Лили работали вместе. Лукас покрасил здесь стены и установил новую дверь.

— Ты похудела, — сказал он по пути на кухню, пытаясь найти какую-нибудь личную тему для разговора.

— На двенадцать фунтов, согласно показаниям весов сегодня утром, — ответила она, бросила сумочку на стойку для завтрака и огляделась по сторонам. — Тут мило. — Она подтащила к себе табурет и села. — Я умираю, так хочу есть.

— У меня есть две бутылки холодного пива, — сообщил Лукас, заглянув в холодильник. — И я готов разделить с тобой сэндвич с ростбифом и салатом, без майонеза.

— Минутку, — отмахнулась от него Лили.

Дэвенпорт закрыл дверцу холодильника и прислонился к нему, глядя, как она достает из сумочки маленький коричневый блокнот на спирали. Шевеля губами, Лили произвела быстрые подсчеты.

— Еда в самолете вряд ли содержала много калорий, — сказала она скорее самой себе, чем Лукасу.

— Совсем немного, — согласился он.

— Пиво светлое?

— Нет… но, проклятье, у нас же праздник.

— Точно.