Время жестких мер - Алексей Пронин Страница 11

Кира открыла, и сердце сжалось. Она не была святой, но от нее исходило такое теплое сияние…

Она улыбнулась, отлегло от сердца. Смолин расслабился.

– Невинность под угрозой срыва, – кокетливо пошутила она. – Тебя не было неделю, Господи… Я решила, что ты никогда не вернешься…

– Неделю? – поразился Смолин.

Она засмеялась.

– У тебя лицо, как у фотографа, у которого действительно вылетела птичка. Провалы в памяти, Пашенька? Входи скорее, боже, как я счастлива…

Он смирился. Пришла любовь – нечаянная, злая. Перевернулось все, что было прочно и на века. Комната с тахтой стала Пятым Вавилоном. Они любили друг друга до потери пульса. Счастливый, как ребенок, он болтал на отвлеченные темы, наслаждался ее голосом, курил, пуская в форточку дым. Возвращался к ней, обнимал, тонул в ее глазах, поражался, откуда в этой женщине столько любви и ласки. Его уже не волновало, в каком мире он находится, не напрягала странная болезнь, обстоятельства, вынудившие ее поселиться на обрыве цивилизации…

Он забыл про работу, отключенный телефон, машину, брошенную неведомо где, жену с пытливым интересом. Впрочем, реальный мир иногда вторгался в идиллию.

– Я в ванную, – шепнул он, сползая с кровати. Допрыгал до санузла, слегка протрезвел, обозрев пол с выбитыми кафельными плитками, облезлое чугунное чудовище за жалкой клеенкой. Помыться надо – от него уже попахивало.

– Полотенце есть? – всунулся он в спальню.

– Ой, прости, забыла… – Она сбросила точеные ножки с кровати.

– Лежи, лежи, – спохватился он. – Скажи где – сам найду.

– Шкаф-купе в гостиной. Выбери самое красивое.

Не было в этой юдоли никакого купе! Он обыскивал сумрачные кладовые, подпрыгивал, чтобы дотянуться до антресоли, сообразил забраться в ободранную тумбочку под обломками древнерусской швейной машинки, где нашел несколько стареньких полотенец – ветхих, в «дырочку», но чистых.

– Свари мне кофе, – попросила она. – Там, кажется, три сорта, хочу «Мокко».

Теряясь в загадках, он исследовал помещение с доисторической «Лысьвой» и холодильником «Поиск». Назвать это место кухней не повернулся бы язык. В холодильнике он наткнулся на свежее молоко, сметану, сырки в шоколаде, упаковку замороженных равиоли (в памяти возник таинственный посетитель на «Х-5»), флаконы с валерьянкой, пустырником. Сунулся в навесные шкафы, представляющие угрозу для стоящих под ними людей. И там не оказалось кофе. Перебрал контейнеры из непрозрачного пластика – крупы, сода, сухое молоко. В растерянности огляделся. Чайник со свистком – как трогательно.

– Какой ты у меня несообразительный. – Она вошла на кухню, закутанная в тощий халатик, чмокнула его в затылок, включила плиту. Откопала в шкафу деревянную пивную кружку – у него не хватило ума в нее заглянуть – стала что-то расковыривать ложкой. Сжалось сердце, он обнял ее за плечи, зарылся носом в шелковые волосы.

И долго я буду при этом статистом? – въелась стыдливая мысль.

Они опять лежали в постели. Вдруг женщина напряглась, задрожала. Он почувствовал, как холодеет ее спина. Она резко села.

– Тише… Муж на пороге…

Звучало как «враг у ворот». Смолин затаил дыхание. Что за черт? В дверь настойчиво скреблись, поскрипывал металл. Удушливый страх сдавил горло. Он устыдился: или не мужик он, чего он так перепугался? Женщина не замужем. А если и не так, то давно пора кое-кому начистить рыло…

Но страх не отпускал. В дверь не просто скреблись, стучали.

– Это он, – выдохнула Кира. – Почему так рано?.. Надо действовать. – Она молниеносно влетела в халатик. – Дверь закрыта на задвижку изнутри. Я скажу ему, что спала. Что мы оставили? Твои ботинки в прихожей?

– Да…

– Суну в коробку. Больше ничего?

– Одежда…

– Хватай в охапку и полезай под койку. Лежи, как мышка, спрячь подальше свою гордыню.

– Не полезу я под койку, – возмутился он.

– Ради меня. – Она сделала умоляющие глаза. – Пожалуйста… Он скоро уйдет, у него работа, он должен в это время находиться в другом месте…

Полное сумасшествие. Впрочем, с кем поведешься… Проклиная тот день, когда перестал заниматься спортом, он собрал свои тряпки, затолкал их под софу, лег на пол, пополз. Зажал нос, закрыл глаза. Никогда он еще не подвергался такому унижению…

Он сопел в рукав, слушал. Доносился глухой мужской голос – Кира закрыла дверь. Скрипели половицы. Мужчина ходил по залу, ворчливо что-то вещал. Послышался шелест, стук – бросил на стол пакет с едой? Ругнулся, что-то треснуло – перевернулся стул или табуретка. Смолин изготовился к броску. Сударь, вы подлец, я вызываю вас на дуэль… Но нет, обычная неловкость. Женщина глухо засмеялась, мужчина что-то бросил. Скрип половиц отдавался в ушах – он подошел к двери. Взялся за ручку – дверь, надсадно охая, поволоклась. Возникло желание чихнуть – как же без него? Он зажал нос, принялся усердно дышать ртом. На кровати кавардак, неужели не сделает выводов? Достаточно потрогать простыню…

Незнакомец стоял на пороге, размеренно дышал. Можно сделать красиво: тахта рассохлась, он отожмет ее от себя, перевернет на упыря, и поначалу будет весело. Потом, правда, будет грустно, но до этого надо дожить…

Незнакомец сделал шаг – кровать, в которой развлекались явно не клопы, наводила на раздумья. Женщина из комнаты что-то громко спросила. Пришелец замялся, черные ботинки, начищенные импортным кремом, стали постукивать по полу носками. Оба приподнялись, дружно развернулись и удалились. Смолин перевел дыхание.

Вскоре хлопнула входная дверь. Пот хлынул градом. Пронесло, мать его…

Зашуршали тапочки, женщина встала на колени, нагнулась. Губы дрожали, формируясь в ехидную улыбочку. Блестели глаза – нездоровым блеском.

– Отбой воздушной тревоги, – срывающимся шепотом оповестила Кира и нервно засмеялась. – Ты как тут?

– Нормально, – прохрипел он. – Перенимаю повадки тараканов и клопов. Можно вылезать, или я тут еще поживу?

– Давай. – Она просунула руку и погладила его по перекошенному лицу: – Мы деликатно решили деликатную проблему.

Они сидели на полу, судорожно хихикали, трогали друг друга. Он стащил с нее халат, приступил к штурму.

– Так быстро? – удивилась она.

– Аморалки хочется, – объяснил он, – в хорошем смысле.

Они лежали, тяжело дыша.

– Зачем он приходил?

– Я, кажется, засыпаю… – прошептала она. – Ты что-то спросил?.. Да, он ушел… Возмущался, почему я закрыла дверь на задвижку. Я сказала, что хулиганы долбились, я сильно испугалась. Он ругался, почему я так плохо пью свои витамины. Заставил выпить… Подожди, милый, ты куда пропадаешь?

Никуда он не пропадал. Снова эти чертовы витамины.