Алхимия убийства - Кэрол Макклири Страница 11

— Меня привезли на остров с воспалением головного мозга. Вероятно, у меня были признаки психоза, но это все ушло вместе с воспалением. Теперь я в заключении. Те, у кого нет семьи или друзей, редко уходят отсюда.

Ее сомнения, что она когда-либо выберется из этих застенков, огорчили меня, и я решила довериться ей.

— Очень скоро ты выйдешь из этого заведения вместе со мной. Я обеспечу тебя крышей над головой и помогу устроиться на работу. Тебе больше не придется идти на улицу. Обещаю, ты будешь счастлива.

Бедняжка подумала, что я не в своем уме. Мне хотелось признаться, что я журналистка, пишу репортаж, но никак нельзя, чтобы меня разоблачили.

Из разговоров с пациентками я узнала, что самая страшная тайна психиатрической больницы не то, что здесь жестоко обращаются с беззащитными женщинами, а то, что они загадочным образом исчезают. За пять предыдущих месяцев с острова исчезли четыре женщины, и персонал об этом умалчивает.

— Им до этого нет никакого дела, — сказала Джозефина. — Женщины бросаются в воду и тонут, пытаясь бежать отсюда.

Меня заинтересовало то, что все четыре были проститутками. Странное совпадение, если учесть, что жрицы любви составляли незначительную часть обитательниц сумасшедшего дома. Я попыталась осторожно выведать более подробные сведения, но никто не хотел говорить об этом — пациентки боялись, а медсестры хотели избежать скандала.

Я сидела на кровати, перебирая в памяти ужасные подробности, связанные с заведением, о котором собиралась написать, когда вернулась от врача возбужденная Джозефина.

Она подсела ко мне и прошептала:

— Я нашла способ, как нам улизнуть с острова.

Она ходила на прием к больничному врачу по имени Блюм. Он сказал ей, что если она поможет ему провести один эксперимент, то он посодействует ей выбраться на свободу.

— Я сказала, что соглашусь, только если и ты получишь освобождение.

— Что это за эксперимент? — Моя первая мысль была о том, что врач хочет получить сексуальное вознаграждение.

— Не знаю. Что-то связанное с научным исследованием. У него есть лаборатория с оборудованием в хибаре на старом пирсе.

Я вспомнила, что видела этого врача на территории больницы. Он носил мешковатую одежду и канотье. У него были длинные волосы, окладистая борода и очки с толстыми стеклами. Я слышала, что медсестры называли его «немецкий доктор» из-за того, что он говорил с сильным восточноевропейским акцентом. За ним утвердилась репутация одинокого и скрытного человека, что было неудивительно. Многие обычные врачи проводили научные эксперименты, надеясь получить известность, что удавалось не многим в результате важных открытий.

— Я слышала, как медсестры сплетничали о нем, — сказала я. — Странная личность, от него слова не добьешься. И он никого близко не подпускает к своей хибаре. Медсестра Грюп отправилась к нему однажды с каким-то пакетом, так он не пустил ее даже на порог.

— Он производит впечатление порядочного человека, — заметила Джозефина. — Уверена, у нас все получится. — Она нервно крутила кольцо на указательном пальце — дешевый медный ободок с сердечком. Кольцо подарил человек, которого она любила, и который бросил ее, когда ему надоело пользоваться ее телом.

Видя возбужденное состояние девушки, я не хотела гасить ее энтузиазм. Обычно у нее был удрученный вид и меланхолическое настроение.

— Да, конечно. А что конкретно тебе нужно будет делать?

— Сегодня в полночь я должна сказать санитарке, что у меня болит живот, что мне надо идти в лазарет и что мой лечащий врач — Блюм. Но я пойду не в лазарет, а к нему домой. — Она сжала мою руку. — Нелли, я обещала, что никому не скажу. Не выдашь меня? Дай слово.

Мне пришло в голову, что в этой истории есть еще одна тема для моей статьи. Если он добивается от нее услуг интимного характера, я позабочусь, чтобы у него ничего не вышло, и чтобы в дальнейшем он не пользовался своим положением в отношении несчастных женщин в этом заведении.

— Обещаю. Но не удивляйся, если, оглянувшись, сегодня ночью ты увидишь меня.

Я дремала, когда Джозефина встала, чтобы идти к доктору.

— Удачи, — прошептала я, когда она выходила в дверь.

Я подождала несколько минут, давая ей фору, а потом быстро оделась и пошла на пост дежурных санитарок, чтобы выйти под тем же предлогом, что и Джозефина. На ночь нас запирали, словно заключенных.

Когда я вошла в приемное отделение, ночной дежурной там не было. Вот те на! Мне нужно было идти вместе с Джозефиной, но я не сделала этого, уверенная, что дежурная нас двоих не выпустит. Я услышала храп и увидела ненормальную старушку «Моем, моем, моем», спящую сидя на скамейке, закутавшись в одеяло. Бедняга. Она, вероятно, ушла из палаты, спасаясь от демонов, одолевавших ее в темноте.

Я села, скрестила руки на груди, постучала ногой и попыталась усилием воли вернуть дежурную на место, чтобы выпустить меня. Как я не догадалась: санитаркам наскучило ночное дежурство и они ушли курить, играть в карты или делать бог весть что.

Время шло, терпение мое иссякло. Расхаживая взад и вперед, я смотрела на дверь и едва сдерживала себя, чтобы не броситься к ней и колотить кулаками и ногами.

Старушка проснулась и уставилась на меня.

— Мне нужно выйти отсюда, — сказала я ей, как будто у нее был ключ. Я похлопала себя по животу. — Болит. Мне нужно к доктору Блюму.

Она помотала головой, раскачиваясь взад и вперед.

— Моем, моем, моем, доктор Блюм. Моем, моем, моем.

Я перестала обращать на нее внимание и снова начала ходить по комнате.

— Доктор Блюм опускает в воду. Моем, моем, моем.

Я застыла на месте и посмотрела на нее:

— Что вы сказали?

Она перестала раскачиваться и в испуге взглянула на меня. Я сделала глубокий вздох и улыбнулась. Я не хотела пугать ее.

— Скажите мне, — как можно спокойнее обратилась я к ней. — Кого доктор Блюм опускает в воду?

Она снова начала раскачиваться и напевать:

— Моем, моем, моем. Он их опускает в воду. Моем, моем, моем.

Я видела, что она прекращала нести вздор, когда медсестра Грюп резко обрывала ее, что я и сделала:

— Перестаньте! Смотрите на меня!

Она вытаращила на меня глаза.

— Теперь скажите мне, кого он опускает в воду?

Она огляделась по сторонам, наклонилась вперед и прошептала:

— Женщин. Он опускает их в воду ночью. Моем, моем, моем.

— Довольно. Скажите мне…

Она вскочила со скамейки и по коридору убежала в палату.

Я стояла как вкопанная, похолодев от страха, мурашки побежали по всему телу. Вода. Женщины. Доктор Блюм. Неужели старушка видела, как загадочный доктор Блюм опускал в воду тела женщин?