Дело гастронома № 1 - Евгений Латий Страница 11

– Чего молчишь, Беркутов Георгий Константиныч?! Рассказывай! Кого возил? На чем возил? Когда возил? И так далее…

– А чего рассказывать?! Последний военный год возил на «Виллисе» командира дивизии! А потом его перебросили на Дальний Восток! Хороший был мужик! – и Жора вспомнил этого хорошего мужика и боевого генерала.

Вспомнил, как они попали под бомбежку, когда Беркутову еле удалось спасти от гибели и машину, и пассажира, да и самого себя, как мастерски удалось перехитрить фашистского пилота, когда они находились в чистом поле, без кустика и деревца, без какого-либо прикрытия. Фашистский «Мессершмитт», или, как его прозвали бойцы за форму фюзеляжа, «глиста», пристал словно банный лист и открыл охоту на его машину. Жора, понимая, что если останется здесь, на прямой открытой дороге, то окажется легкой добычей немецкого пулеметчика, резко свернул в поле и начал петлять. То рванет вперед, то вправо, то вдруг даст задний ход. «Мессер», как назло, не унимался, словно маленькая машинка была в его жизни главной мишенью. Истребитель заходил то сзади, то спереди, то сбоку. Отлетал и снова появлялся, обстреливал то с высоты, а когда и с близкого расстояния во время пикирования, превращая смертоносную атаку в подобие игры в «кошки-мышки». И, похоже, готов был гоняться до тех пор, пока в баке не закончится бензин. Тут «Виллис», как назло, заглох, прокатил еще несколько метров и остановился. И прямо на них в очередной раз спланировал самолет. Жора мысленно уже распрощался с жизнью, но не тут-то было. «Мессер» пролетел так близко, что он увидел лицо пилота. Длинное, бледное, в огромных очках и с нахальной торжествующей улыбкой. Не только лицо, но и жест летчика. Тот просто показал большой палец, мол, «молодец, водитель», покачал крыльями и удалился. Обалдевший генерал достал бутылку водки, разлил ее по-братски в кружки и заставил Жору выпить вместе с ним до последней капли.

К реальности Беркутова вернул голос толстяка:

– А чего с ним не уехал?

– Так там, куда его забросили, дорог пока нет!.. Но у меня есть благодарность от генерала! – поспешил добавить он и начал рыться в сумке.

Директор подождал, пока он достанет бумагу, но брать ее не стал, только отмахнулся:

– Это не обязательно. Я сказал: вакансий нет! И не проси! Все, разговор закончен! – объявил он и начал убирать со стола остатки пиршества. – Все! Занят я, тебе ясно?

Огорченный Жора встал и вышел в коридор. Там уже дожидался другой посетитель, это и был Корней Потапович. Только тогда он выглядел заметно моложе. Корней было поднялся, чтобы зайти в кабинет, потом взглянул на Жору и преградил ему путь:

– Чего приуныл, герой?

– Да тут… – Жора дернул желваками, махнул рукой и двинулся к выходу, на ходу доставая папиросу.

Корней все же сумел остановить Жору, а когда выяснил, что произошло в кабинете, попросил вернуться:

– Эй, герой! Да погоди ты! Посиди тут! – он указал на то же место, где Беркутову пришлось ждать и раньше, а сам взялся за ручку, решительно распахнул дверь и вошел в кабинет. Не прошло и пяти минут, как проблема была решена. Жору зачислили в таксисты.

Всю эту послевоенную историю устройства на работу Беркутов не раз рассказывал жене, друзьям, а сегодня, когда после долгих лет снова встретил Корнея, не мог не рассказать еще раз.

– Вот он, мой главный работодатель! – с искренней теплотой Жора еще раз обнял старого приятеля. – Хочу, чтобы все выпили за моего дорогого гостя!

Корней засмущался, они чокнулись. Беркутов подождал, пока все выпьют, затем стал объяснять, как трудно было найти такую работу в Москве сразу же после войны.

– Так благодаря дяде Корнею я стал таксистом! Он свое место мне отдал, а сам пошел в механики! Шофер после войны… хлебная была должность! И охотников на нее было немало. Молодые ребята вернулись с войны, а что могли делать? Университеты пройти не успели, а баранку крутить – это пожалуйста. Конкурс был, как теперь в иняз. За тебя, дядя Корней! Никогда не забуду твоей доброты!

Он приветливо взглянул на дядю Корнея, тот отмахнулся. Беркутов добавил себе в чашку немного чаю, а гостям – водочки и чокнулся с ними. Потапыч с другом выпили.

Было далеко за полночь. Беркутов вышел из магазина последним, и когда сошел с крыльца, подошел к дяде Корнею. Тот с другом нерешительно застыл чуть в стороне, возле мусорного бака.

– Чего стоим? Прошу в машину! Всех развезу по домам! – и Беркутов распахнул дверцу белого «Мерседеса».

Дядя Корней приблизился к машине, но садиться в нее сразу не стал. Провел рукой по капоту, словно погладил, потом заглянул в салон, и глаза его загорелись. Он даже присвистнул от восторга и попросил Беркутова включить освещение. Тот повиновался, затем сел за руль и включил зажигание. Корней, словно ребенок, любовался светящимися приборами на панели.

– А можно немножко посидеть?.. – робко спросил он хозяина иномарки. – Ни разу в жизни не сидел за рулем такой шикарной машины.

– Не только посидеть, но и поездить, Корнеюшка… – и Беркутов быстро уступил ему место за рулем.

Корней осторожно опустился на кожаное сиденье и, перед тем как занести ноги в машину, постучал старыми ботинками друг о друга, чтобы стряхнуть грязь и, не дай бог, ничего не испачкать внутри.

– Вот это игрушка! – Он ухватился за руль. – Ай да немчура! Ай да авто, вот это я понимаю! А ведь мы их с тобой тогда победили! – искренне вырвалось у Корнея. Спохватившись, он осмотрелся и, увидев, что посторонних поблизости нет, отнял руки от руля, вышел из машины и извинился.

Беркутов пытался успокоить друга:

– К сожалению, ты прав, Потапыч, вот так… Тогда победили, теперь они обошли нас по всем статьям. Ну разве что в области балета… Ничего не попишешь… – Беркутов перевел взгляд на его товарища, затем предложил: – Давай-ка я лучше вас по домам развезу, а?

– Да нет, спасибо, Георгий! – поспешил ответить Корней, видя, что его товарищ совсем не против прокатиться в такой чудесной и дорогой машине. – Нам с Петровичем тут недалеко, на Трубной! Да ты помнишь! Заодно прогуляемся! Продышимся, чтоб женушки не вякали… – но, уловив взгляд жены Беркутова Лиды, он тут же осекся. – Это мы так шутим, Лидия Александровна, бабы они у нас хорошие, это так, для порядка.

– Да что вы, что вы, Корней Потапыч, ерунда, все нормально, на то мы и бабы, чтоб терпеть. Это еще цветочки… – заметила она и уселась на переднее сиденье рядом с мужем.

– Может, все-таки подброшу, места всем хватит? – еще раз попытался уговорить Беркутов Корнея, затем, видя, что тот ни в какую, спросил: – А живешь сейчас все там же, в коммуналке, на Трубной?

Корней улыбнулся.

– А куда ж я денусь? Я ж не… – И, словно оправдываясь, добавил: – Но дети отселились, так что теперь у нас с женой целых две комнаты! – Затем наклонился к Беркутову и спросил тихо, чтоб не слышала Лида: – Можно тебя на секунду?

Тот кивнул, вышел из салона. Дядя Корней отвел Беркутова в сторону, огляделся по сторонам и зашептал: