Чемодан с видом на Карибы - Наталья Александрова Страница 11

Итак, через некоторое время она оказалась в маршрутке с темже номером, что и вчера, и даже водитель был чем-то похож на вчерашнего.

— Остановите у больницы! — громко крикнула НадеждаНиколаевна.

Может быть, даже слишком громко, потому что сидевшая рядом сней худенькая бледная девушка вздрогнула, но маршрутка была изнутри оклеенагрозными плакатами: «Говори громче — водитель глухой», «Тише говоришь — дальшепроезжаешь», «Входи тихо, плати быстро, кричи громко». Водитель затормозил, иНадежда пробралась к выходу, покосившись на еще один предупреждающий плакат:«Место для удара головой». Этот плакат, и сама маршрутка, вызвали у нее несамые приятные воспоминания о вчерашней аварии.

В справочном окне больницы виднелась обрюзгшая тетка свыкрашенными в огненный цвет густыми, как пакля, волосами. Тетка громкоразговаривала с кем-то по телефону.

— А стул? — спрашивала она озабоченнымтоном. — Не жидкий? То есть как это не знаешь?

Вообще нет? Ну ты даешь! А аппетит? Не ест?

Ничего не ест? Что, даже «китикет»? Как, даже «вискас»?

Надежда негромко кашлянула, чтобы ненавязчиво напомнить освоем существовании. Тетка неприязненно стрельнула в нее глазами, прикрылатрубку рукой и прошипела:

— Подождите! Видите — я разговариваю!

— Это я не тебе! — проговорила она в трубку. —Да есть тут некоторые, которым очень не терпится! А фарш сырой пробовалидавать?

Как, даже фарш не ест? А филе тресковое? Ну, тогда уж точнонадо ветеринара вызывать!

Если тресковое филе не ест, это уж ни в какие ворота!

Выслушав ответ, тетка многословно распрощалась со своейсобеседницей, повесила трубку и наконец повернулась к Надежде.

— Ну?

Поскольку Надежда Николаевна несколько замешкалась, теткаповысила голос и весьма ядовито проговорила:

— То так спешим, а то так слова сказать не можем!

— Отчего же! Я хотела спросить о мужчине, которогопривезли вчера около четырех часов после аварии.

— Фамилия! — рявкнула медсестра.

— Не знаю, — Надежда пожала плечами.

— А чего тогда интересуетесь?

— А вам-то какое дело? — не выдержалаНадежда. — Вы обязаны справку дать!

— Обязана… — проворчала тетка, но тем не менее полезлав толстый журнал. — Утра или вечера?

— Что? — переспросила Надежда.

— Поступил в четыре утра или в четыре вечера?

— Вечера, конечно.., какие же маршрутки в четыре утра?

— На пенсию пора, — вполголоса пробормотала тетка,листая журнал, — а все мужчинами интересуются!

— Это вы о ком? — ледяным голосом поинтересоваласьНадежда.

— Не о вас, — тетка поняла, что переборщила, иподжала хвост. — Вот он, — она нашла наконец нужную запись, —больной Кулик, вторая хирургия, седьмая палата.., только сейчас к нему нельзя.Состояние средней тяжести, постоянного пропуска к нему нету, так что приходитепосле четырех… А сейчас все равно не пустят.

— Я вещи его принесла, — Надежда Николаевнаприподняла пакет с надписью «Севзапмолоко», в котором скрывался от постороннихглаз вишневый кейс Кулика. Кстати, Надежда подумала, что пострадавшемупассажиру удивительно подходит эта пернатая фамилия. Он был такой хрупкий инездоровый…

— Вещи отдайте на склад, — равнодушно проворчалатетка, снова берясь за телефон.

Обращаться к ней за дополнительными уточнениями былонебезопасно, поэтому Надежда спросила о местоположении склада пробегавшего мимобородатого мужчину в зеленом халате.

— В подвале, — ответил тот, махнув рукой вперед покоридору, и исчез в облаке пыли, как гоночный мотоцикл.

Надежда пошла в указанном направлении.

Больничный коридор произвел на нее гнетущее впечатление:освещенный ярким голубоватым светом люминесцентных ламп, он выглядел особеннобедно и запущенно, каждая дырка на допотопном линолеуме бросалась в глаза.Навстречу попадались подозрительные личности со следами свежих травм и ушибов,заросшие трехдневной щетиной и облаченные в драные пижамы с черными больничнымипечатями. Причину такого внешнего вида пациентов она поняла, увидев на одной издверей надпись: «Травматология».

Видимо, сюда привозили по «скорой» пострадавших в пьяныхдраках и других подобных происшествиях.

Наконец, когда Надежда подумывала, не повернуть ли назад,она увидела многообещающую табличку: «Склад. Оздоровительный центр Березка».

Сочетание было какое-то странное, но Надежда продолжиладвижение в прежнем направлении. Вскоре она увидела дверь, на которойзалихватской славянской вязью было выведено: «Березка. Сауна, бассейн,расслабляющий массаж».

Ниже, уже без завитушек, было приписано:

«Склад. Без документов не приходить».

«Интересно, что имеется в виду под расслабляющим массажем?»— подумала Надежда Николаевна, толкнув дверь.

Она оказалась в просторном холле, выложенном дорогойполированной плиткой и уставленном низкими кожаными диванами. После рваноголинолеума, которым были покрыты полы в больничном коридоре, эта роскошьвыглядела как-то неубедительно. Одна из дверей, выходивших в холл, открылась,из нее вышел огромный, как платяной шкаф, мужчина с выбритой наголо головой. Сдвух сторон его поддерживали две пухленькие девушки в коротких белых халатах,на фоне этого «шкафа» казавшиеся особенно маленькими.

«Массажистки», догадалась Надежда.

Одна из девиц окликнула ее:

— Женщина, а вы куда? Вы же видите — здесь коммерческийоздоровительный центр!