Севильский слепец - Роберт Уилсон Страница 11
Севильский слепец - Роберт Уилсон читать онлайн бесплатно
— Оба ребенка родились в Танжере?
— По-моему, да.
— Я проверю это по компьютеру.
— Не сомневаюсь.
— Он когда-нибудь рассказывал вам о своей жизни в Танжере… я имею в виду, ваш муж?
— Теперь это все быльем поросло. Речь идет о сороковых — начале пятидесятых. Насколько я понимаю, он уехал оттуда вскоре после отделения Марокко в пятьдесят шестом году. Вроде бы он не сразу перебрался в Севилью, но я не уверена. Точно я знаю только то, что в шестьдесят седьмом году, когда его жена покончила с собой, он жил в пентхаусе одного из высотных домов на площади Кубы. Тогда они были новыми.
— И рядом с рекой.
— Да, она, должно быть, часто смотрела на реку. Это завораживающее зрелище, особенно ночью. Черная, медленно движущаяся вода не кажется опасной.
— Что вам известно о деловых и личных связях вашего мужа?..
— Называйте его Раулем, старший инспектор.
— …о деловых и личных связях Рауля в период, ну скажем, между смертью его первой жены и вашим знакомством в восемьдесят девятом?
— Ну-у, это уже седая древность, старший инспектор. Вы полагаете, это имеет прямое отношение к делу?
— Нет, косвенное. Мне важна предыстория. Мне необходимо рассмотреть жертву в ее окружении, если я хочу установить мотив преступления. Почти все убийства совершаются теми, кого убитые знали…
— Или думали, что знают.
— Совершенно верно.
— Убийца знал нас, так ведь? Счастливая семья Хименес.
— Он скорее знал кое-что о вас.
Ее лицо вдруг перекосилось, и, зайдясь судорожными рыданиями, она упала грудью на колени. Фалькон, всегда терявшийся в подобных ситуациях, бросился к ней. Она почувствовала, что он рядом, и подняла руку. Он навис над ней с коробкой салфеток, как плохой официант. Она откинулась на спинку кресла, тяжело дыша, с полными непролившихся слез глазами.
— Вы спросили о его личных и деловых связях, — тихо произнесла она, глядя в окно.
— Ему было сорок четыре, когда умерла его первая жена. Трудно поверить, что он прожил двадцать лет без…
— Ну, разумеется, у него были женщины, — резко перебила она, наверно разозлившись на него за его любопытство и бесполезность. — Я не знаю, сколько. Думаю, много, но ни одной долговременной. Некоторые приходили взглянуть на меня… покорительницу сердца Рауля. Когти выпускали — того гляди, физиономию расцарапают! А знаете, старший инспектор, как я с ними управлялась? Я веселила их, разыгрывая из себя глупую шлюшку. Понимаете, немного вульгарную, но шикарную. Это приводило их в восторг, ведь они были выше меня. Дело кончилось тем, что они наконец оставили меня в покое. Кое с кем из них у меня даже завязалась дружба… как ее понимают в Севилье.
— А деловые отношения?
— Он занялся ресторанами только в восьмидесятые, в разгар туристического бума, когда все вдруг поняли, что в Испании есть кое-что интересное помимо Коста-дель-Соль. Началось это как хобби. Он был человеком общительным и не считал зазорным извлекать из этого выгоду. Первый ресторан он открыл для своих богатых друзей в квартале Порвенир, второй — в Санта-Крус — для туристов, и, наконец, третий, самый большой, у площади Альфальфы. После нашей свадьбы он построил еще два на побережье, а в прошлом году мы открыли ресторан в Макарене.
— Чем же он жил раньше?
— Он разбогател в Танжере, после Второй мировой войны, когда город был свободным портом. Там образовались тысячи компаний. У него был даже собственный банк и строительная компания. Тогда в тех местах легко наживались состояния, как, я уверена, вы и сами знаете.
— Я тогда был еще слишком мал. Танжер почти стерся из моей памяти, — сказал Фалькон.
— В шестидесятые годы он организовал здесь, в Севилье, компанию, занимавшуюся речными перевозками. По-моему, он какое-то время даже был владельцем металлообрабатывающей фабрики.
Затем он вложил капитал и вошел компаньоном в строительную компанию «Братья Лоренсо», из которой вышел в девяносто втором году.
— Это было дружественное разделение?
— Все Лоренсо — завсегдатаи наших ресторанов. Мы каждое лето отвозили детей к ним в поместье, в Марбелью, пока Раулю не надоело.
— Выходит, со времени смерти его первой жены и помешательства его дочери в жизни Рауля не случалось никаких потрясений?
Она с минуту помолчала, глядя в окно и покачивая ногой, отчего туфля начала сползать с пятки.
— Я начинаю думать, что Рауль был типичным испанцем и типичным севильцем тоже. Жизнь — это фиеста! — проговорила она, простирая руки к площади Ферии. — Он был таким, каким вы видите его на этих фотографиях. Улыбающимся. Счастливым. Обаятельным. Но это была маска, старший инспектор. Маска, скрывавшая его глубокую тоску.
— И еще, наверно, лекарство от нее, — добавил он, не соглашаясь с ней и думая, что хотя он тоже испанец, это не вгоняет его в тоску.
— Нет, не лекарство, потому что веселость не исцеляла Рауля. Она ни на секунду не облегчала его глубинного состояния, которое, поверьте, не назовешь иначе как давящей тоской.
— И вы не выяснили ее причины?
— Рауль меня не поощрял, да и я к этому не стремилась. До него очень скоро дошло, что несмотря на внешнее сходство с его женой, я все-таки не была ее клоном. Гоняясь за мной с таким упорством, он так и не сумел меня полюбить. Мне кажется, я даже усугубляла его тоску, постоянно напоминая ему о прошлом. Однако должна признать, что наш уговор он соблюдал безукоснительно.
— Какой уговор?
— Он больше не хотел иметь детей, а я очень хотела. И я заявила ему, что выйду за него замуж только при условии, если он подарит мне детей. Так что у нас было только три необходимых периода… спаривания — я думаю, что подобрала верное слово. Причем младшего он сделал с превеликим трудом. Тогда еще не было «Виагры».
— И поэтому вы нашли себе Басилио Лусену?
— Я еще не все рассказала о детях, — отрезала она. — Хотя вначале Рауль не хотел детей, потом он просто души в них не чаял и трясся над ними, как ненормальный. Он буквально помешался на их безопасности. Всегда проверял, забрали ли их из школы. Они никогда не гуляли одни и даже дома играли только под присмотром. А вы видели входную дверь этой квартиры? Ее поставили, когда родился третий сын. Представляете, в ней шесть стальных штырей, которые вдвигаются в стену пятью оборотами ключа. У нас нет такой двери даже в офисе, где стоит сейф.
— Кто обычно запирал дверь на ночь?
— Он сам. А когда он бывал в отлучке, то не забывал позвонить мне в час или в два ночи, чтобы удостовериться, что я это сделала.
— Имел ли он обыкновение запирать дверь, когда оставался один?
— Уверена, что да. Он всегда говорил, что во избежание оплошностей это должно войти в привычку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии