Судить буду сам - Кирилл Казанцев Страница 11

И в самом деле, через какие-то пять минут показался милицейский «уазик», который медленно шел вдоль тротуара. Увидев машину с мигалками, старик, махнув рукой, вышел ей навстречу. Из «уазика» вышли прапорщик и старший сержант, оба с автоматами на плече.

– Вы вызывали милицию? – подойдя к нему, поинтересовался прапорщик.

– Да, ребята, это я вызывал, – кивнул старик, несколько приободрившийся при появлении патрульных. – Тут вообще дикий случай…

Он рассказал милиционерам о наглом поведении мажоров на дороге, о том, как, спровоцировав касание, те разбили стекло его машины, а затем унижали и били ногами. Выслушав старика, прапорщик понимающе кивнул и, осмотрев дверцу с разбитым стеклом, деловито спросил:

– А номера их машин вы не запомнили? Мы сейчас подключим гаишников, и их в момент разыщут.

– Всех машин не успел, а вот «БМВ» – запомнил. Номер у него такой: о, о, шестьсот шестьдесят шесть, о. Регион наш, – заглянув в блокнот, сообщил старик.

– Святослав, свяжись с гаишниками, пусть пробьют этот номерочек, – распорядился прапорщик. – Вам надо будет написать заявление по поводу случившегося. Та-а-а-к, вообще-то, этот номерочек мне чем-то знаком… Скажите, а что за хулиганы были? Вы их не запомнили?

– Запомнил… – кивнул старик. – Значит, их было семеро; трое по виду, скорее всего, кавказцы, четверо – русские. Главарь у них – такой мордастый верзила, на нем черная майка, на которой нарисована страхоглядная, оскаленная рожа. То ли вурдалак, то ли оборотень какой – не знаю.

– Хм… Где-то я их уже видел… – напряженно задумался прапорщик.

– Иван, подойди-ка сюда! – неожиданно выглянув из кабины, окликнул его сержант.

Некоторое время о чем-то посовещавшись и с кем-то переговорив, милиционеры вновь вернулись к старику. Оба теперь почему-то выглядели поскучневшими, словно их обоих опустили в холодную воду, и теперь они стоят, не зная, как обсушиться. Переступая с ноги на ногу, прапорщик негромко заговорил:

– Батя, мы все понимаем – это уроды, твари, отморозки… Такие должны сидеть на нарах. Но тут такое дело… Это строго между нами! Коллеги, в общем, дали понять, что с этими ублюдками лучше не связываться. И вам – прежде всего… – Он досадливо вздохнул. – Если мы их сейчас задержим, через пять минут у нас в УВД будет целая рота адвокатов, депутатов и всяких правозащитников, которые в пять минут докажут, что мы их задержали не законно, а за полученную от вас взятку. Вот какая хрень-то получается… И все трое будем сидеть на одной скамье подсудимых. Вы – за дачу взятки, мы – за получение. Срок отмотают по максимуму.

– Господи? Какая взятка?! Вы же с меня ничего не просили, а я вам ничего не предлагал… – Старик растерянно развел руками. – Как же нас могут обвинить в том, чего мы не делали?

Переглянувшись, пэпээсники невесело рассмеялись.

– Похоже, батя, ты еще в прошлом веке живешь… – констатировал сержант. – Важно ведь не то, что скажем мы, а то, что скажут «свидетели». А «свидетелей» найти, которые «видели», как вы нам передаете деньги – раз плюнуть. Доходит? Кто ворочает миллиардами, тот купит и свидетелей, и адвокатов, и… Ну, в общем, вы меня поняли. Мы просто не хотим вас обманывать. Мы сейчас могли бы взять с вас заявление, пообещать разобраться и тут же об этом забыть. Но мы не собираемся этого делать. Наоборот, хотим предостеречь: свяжетесь с этой мразью – хлебнете лиха по полной. Конечно, вы можете нажать на все рычаги – идти к первым лицам губернии, в газеты и так далее. Но последствия могут быть очень нехорошие.

– Убьют, что ли? Да плевать!.. – старик махнул рукой. – После такого унижения, которое я сейчас пережил, уже и жизнь не дорога…

– Убивать они не будут, – прапорщик безнадежно махнул рукой. – Зачем? Два наркомана напишут заявления в службу наркоконтроля, что регулярно покупали у вас наркотики. У вас дома делают обыск и находят пакет с героином. И остаток своих дней вы проводите в тюрьме. В общем, как знаете… Мы вас предупредили, а уж вы решайте сами. Только запомните: мы вам ничего не говорили.

– Ладно, ребята, спасибо и на том… – горемычно вздохнув, старик поплелся к своим «Жигулям».

Проведя ночь без сна, к утру старик все же решился. «Схожу в «Молодежный портал», – умываясь, размышлял он. – Люди там, думается, не робкого десятка. Вроде и про власть пишут так, что кое-кому наверху здорово икается, и всех этих криминалов-бандитов расписывают без боязни…»

Помещение редакции губернской молодежной газеты, судя по всему, доживающей последние дни, находилось в ветхом здании, где обычно снимали офисы фирмы-однодневки, поскольку стоимость аренды помещений была самой низкой в городе. Сидя в «кабинете» главного редактора, отделенного от всех прочих картонными перегородками, визитер рассказал о случившемся с ним минувшим вечером.

– …Милицию-то я вызвал, – сообщил он, – но они приехали и сказали, что с этими выродками им не справиться. Мол, из шибко богатых. Ну, вот я решил узнать у вас: неужели на эту тварь нельзя найти хоть какой-то управы?

Грустно улыбнувшись, редактор устало провел ладонью по лицу и тяжело вздохнул.

– Вот видите, передо мной лежит готовый материал о том, как некая банда в Наковальском похитила девушку. Ее парня ударили по голове, и он через сутки скончался в больнице, не приходя в сознание. Она тоже умерла после зверского насилия и побоев. Их обоих уже похоронили. Не исключено даже, что это те самые, с которыми столкнулись и вы. Сегодня мне позвонили и сказали, что если мы дадим этот материал в газету, нам конец.

– Закроют, что ль? – недоуменно воззрился старик.

– Нет… Нас и так уже почти разорили. Подписку срывают, киоски газету в реализацию не берут. Почему? Их предупредили: будете продавать «Молодежный портал» – сгорите. Если нас выгонят из этого офиса, то нам уже идти некуда. А здание это принадлежит каким-то чрезвычайно богатым людям… Вам наша газета нравится?

– Очень! – охотно кивнул старик. – Всегда беру и читаю. У вас всегда все так интересно, так остро…

– Вот поэтому мы сейчас сидим и думаем, как нам дальше быть – или работать на читателя и завтра издохнуть, или работать на рекламодателя – писать о том, кто с кем переспал, чтобы хоть как-то выжить, – редактор выразительно развел руками.

Выйдя на выщербленное ветхое крыльцо, старик мысленно возопил: «Господи! Да пошли ж ты на всю эту мразь чуму или проказу! Ну как, как так можно жить?!» Почуяв колотье с левой стороны груди, он поспешил присесть на полуразломанную лавочку, торопливо доставая из кармана таблетки нитроглицерина…