Муж во временное пользование - Александра Кравченко Страница 11

После обеда Нина объявила Кате, что собирается уходить, поскольку ей велено в пять часов быть дома. Катя сразу же напросилась, чтобы Нина взяла ее с собой, показала новое жилище. Нина не возражала, и в начале четвертого девушки вышли из дому, чтобы не торопясь и почти не пользуясь транспортом, добраться до нужного места. Погода стояла солнечная, и они половину пути с удовольствием прошли пешком. По дороге купили бананы, мороженое, ели и болтали о пустяках, а Катя еще и примечала взгляды встречных мужчин:

— Гляди, на тебя пялится, чуть башку не вывернул. А рыжий на меня уставился. Ну, чего смотришь, хмырь? (Это говорилось, конечно, уже на безопасном расстоянии, чтобы «хмырь» не услышал).

Нина рядом с сестрой чувствовала себя девчонкой и на мгновения словно возвращалась в ту беззаботную пору юности, когда еще не было горестных проблем, а были только радостные надежды.

В квартире Ярослава Катя очень быстро освоилась и принялась осматривать все углы, рассчитывая найти какие-нибудь фотографии.

— Да ничего тут нет, я уже раньше тебя обратила внимание, — сказала Нина. — Он старается быть человеком без прошлого. Одна сплошная загадка.

— А и правда, Нина, что он за странная личность? Ты все-таки попытайся выяснить, чем он раньше занимался, какая у него была семья.

— Не так-то просто влезть к нему в душу, — вздохнула Нина. — Он очень проницательный.

— Слушай, а вдруг это маньяк какой-нибудь, а? — со страшными глазами предположила Катя. — Бывший уголовник, рецидивист? Ну, помнишь, как в рассказе Агаты Кристи одна девица вышла замуж за малознакомого человека, а потом нашла у него в столе бумаги, из которых поняла, что он — синяя борода, убийца своих жен…

— Помню. Рассказ называется «Коттедж Соловей». Так ты, может, предлагаешь мне тоже порыться у него в столе?

— А что? — у авантюрной Кати даже загорелись глаза. — Пока его нет, так и сделаем.

Не дожидаясь согласия Нины, Катя подскочила к письменному столу и принялась выдвигать ящики. Однако выдвинулся только верхний. Два нижних оказались запертыми.

— Я тебе говорила! — возбужденно воскликнула Катя. — Заперто! Значит, ему есть что скрывать! Да, в нем действительно что-то зловещее… и я начинаю бояться за тебя.

— Ярослав не злодей, — улыбнулась Нина. — Будь он таким, я бы почувствовала.

— Почувствовала! — передразнила Катя. — Скажи еще, что ты чувствуешь, какая у человека аура и каким она светом светится.

Нина пропустила мимо ушей Катины сарказмы: в этот момент думала о запертых ящиках стола, в которых, возможно, хранятся те самые бумаги против Гаевого.

— Не воображай себя экстрасенсом или астрологом, — продолжала Катя. — Не очень-то ты разбираешься в людях. Даже совсем не разбираешься. Посуди сама, разве Ярослав — не темная личность? Откуда у него, скажем, первоначальный капитал?

— А у него нет. Он будет брать кредиты. Отец ему в этом помогает.

— Это по большому счету нет капитала. А двухкомнатную квартиру купить? Машину — пусть даже не иномарку? Ведь он вроде одинокий, богатого папаши не имеет, как мой Борис. Значит…

— Ничего это не значит. Сейчас девяносто четвертый год. А года через два-три такие динамичные парни, как Ярослав, будут иметь не по одной машине и квартире. Жизнь не стоит на месте.

— Ты его защищаешь? Он уже успел тебе понравиться?

— Нет, просто я человек объективный. Не люблю пустых наговоров. Все должно быть доказательно.

— Так, так… Но если окажется, что Ярослав мафиози?

— Наместник крестного отца, помощник Аль Капоне…

Нина и Катя посмотрели друг на друга и вместе рассмеялись.

— Ладно, дорогой Шерлок Холмс, пойдем готовить ужин, — сказала Нина. — Уже пять часов, и скоро вернется зловещий доктор Мориарти.

На кухне Нина внимательно обследовала содержимое холодильника, подумала и решила:

— Мясо готовить некогда, его надо разморозить, этим я завтра утром займусь. А сейчас можно нажарить картошки, сделать омлет, пару салатов. Потом нарежем сыр, колбасу.

— Запасливый Ярослав, — заметила Катя. — Обычно у холостяков холодильники не набиты продуктами. Или ему какая-нибудь подруга помогала?

— Мне-то что за дело? — равнодушно сказала Нина. — Хотя, пока мы с ним… гм, женаты, он не сможет принимать подруг на дому.

Через час вернулся Ярослав. Девушки к этому времени уже все приготовили.

— Слушай, Славик, надо отметить новоселье Нины, — заявила Катя. — Не возражаешь, если я составлю вам компанию?

— Не возражаю, — ответил Ярослав, вытаскивая из бара бутылку коньяка. — Поужинаешь с нами, а потом отвезу тебя домой.

— Сегодня ты не сядешь за руль, потому что выпьешь вместе с нами, — запротестовала Катя. — А домой я доеду на такси. Слава Богу, папа меня денежками снабжает.

— Ярослав, у тебя есть скатерть? — спросила Нина. — Мы решили сегодня накрыть стол в комнате. Все-таки первый раз…

— Скатерть… Кажется, есть. В шкафу на антресолях.

Когда он доставал скатерть, Нина заметила глубокий шрам у него на предплечье.

— Откуда это у тебя? — спросила она тихо, чтобы не слышала Катя.

— Ерунда, бандитская пуля, — отшутился Ярослав.

«Я буду не я, если не вызову его когда-нибудь на откровенность», — подумала Нина.

За ужином Катя, порядком захмелевшая, принялась наставлять Ярослава:

— Ты Нину не обижай, это я тебе говорю! Нина — она не такая как все. Она у нас натура утонченная. Ну, например, не выносит всяких там грубостей, хамства, мат. А сцены насилия в фильмах прямо органически не переваривает. Ты думаешь, почему она в библиотеке работает? Окончила историко-филологический. Папа мог бы ее устроить и в редакцию, и на телестудию, и в какую-нибудь престижную фирму. Так нет же, выбрала библиотеку. А все почему? Да потому, что ей нравится жить в книжном, придуманном мире. Ведь там — герои, хорошие манеры. А реальная жизнь ее пугает. Грубости, грязь. Вот она и отгородилась от этой жизни.

— Не слушай ее, Ярослав, — прервала Нина речь сестры. — Вовсе я не отгораживаюсь от жизни. Просто, может быть, не умею жить. Ну, нет у меня практического ума, так что ж делать. А у тебя, Катя, ум есть?

— Ума у меня может и нет, — ответила Катя, — но зато я умею общаться.

— И я умею, когда захочу.

— Вот именно: когда захочешь! А хочешь ты очень редко. Не желаешь тратить усилия своей души на всяких там людишек…

— Не учите меня жить, мадемуазель, — Нина хотела все перевести в шутку, чтобы закрыть неприятную для нее тему. — Лучше позвони отцу, чтоб он знал, где ты, и не волновался.

— Ничего, папа знает, что я по вечерам гуляю. Это ты дома сидишь. Хотя могла бы… С такой внешностью… Одни ножки чего стоят.