Кровь среди лета - Оса Ларссон Страница 11

— Подумать только, как он протестует, когда ты мешаешь ему сделать задуманное. — Свен-Эрик кивнул на коробку.

Анна-Мария содрогнулась в притворном ужасе, подтверждая его мысль.

На несколько секунд они замолчали.

— Да, — усмехнулся Стольнакке, — мне опять предстоит работать с тобой.

— Бедняга, — улыбнулась в ответ Анна-Мария. — Да, спокойной жизни пришел конец, — добавила она серьезно. — Мильдред была не из робкого десятка, судя по тому, что писали о ней газеты. Организовала курсы самообороны и все такое. И никаких следов борьбы!

— Я заметил, — кивнул Свен-Эрик.

Кончики его усов встали торчком, а лицо приняло сосредоточенное выражение.

— Похоже, она не ожидала нападения и знала его, — проговорил Свен-Эрик, усмехнувшись. — Или ее, — уточнил он, сделав паузу.

Анна-Мария задумчиво кивнула. Стольнакке смотрел вдаль, на ветровые турбины в Пеураваара. Это была одна из их излюбленных тем для обсуждения: Свен-Эрик полагал, что они красивы; Анна-Мария находила их похожими на уродливые утюги.

— Возможно, — произнесла она в ответ на его предположение.

— Вероятно, у преступника есть собака, — продолжал Свен-Эрик. — На одежде Мильдред криминалисты нашли волоски собачьей шерсти, а она не держала животных.

— Что за собака?

— Неизвестно. После Хелен из Хёрбю мы пытались развивать технологии, но… Породу определить невозможно, однако если найдется подозреваемый с собакой, можно будет сравнить образцы шерсти.

В это время крик из салона автомобиля усилился, и Анна-Мария села за руль. Должно быть, разорвано выхлопную трубу, когда машина тронулась с места. Во всяком случае, звук был такой, будто по ней прошлись бензопилой. «Форд эскорт» дернулся и помчался в сторону района Яльмар-Лундбумсвеген.

— Черт, ну ты и водишь! — крикнул Свен-Эрик вслед удаляющейся машине.

Сквозь облако маслянистого газа он видел, как Анна-Мария на прощание помахала рукой.

Ребекка Мартинесом вела взятый напрокат «сааб» в сторону Юккас-ярви. Торстен Карлссон дремал на пассажирском месте, откинувшись на спинку. Он расслаблялся накануне предстоящей встречи и время от времени смотрел в окно.

— Предупреди, если будем проезжать что-нибудь достойное внимания, — попросил он Ребекку.

Та криво усмехнулась.

«Здесь все достойно внимания, — подумала она. — Вечернее солнце в просвете между соснами. Мошкара, клубящаяся над кустами иван-чая в придорожной канаве. Трещины в асфальте. И все то, что лежит на дороге, расплющенное и мертвое».

Встреча со священниками должна была состояться не раньше завтрашнего утра. Однако по телефону пастор сказал Торстену следующее:

— Если приедете вечером во вторник, дайте мне знать. Я покажу вам две красивейшие церкви Швеции, в Кируне и Юккас-ярви.

— Едем во вторник! — решительно заявил Торстен. — Хорошо бы поговорить с ним до начала совещания. Надень что-нибудь поприличнее.

— Сам надень что-нибудь поприличнее, — огрызнулась Ребекка.

В самолете они сидели рядом с женщиной, которая сразу же завязала разговор с Торстеном. Она была высокого роста, в просторной льняной куртке и с огромным медальоном на шее, изображающим что-то из «Калевалы». Когда Торстен сообщил ей, что направляется в Кируну в первый раз, она восторженно хлопнула в ладоши. А потом принялась давать советы, что ему обязательно следует посмотреть.

— Со мной мой собственный гид, — кивнул Торстен в сторону Ребекки.

Женщина повернулась к ней.

— Вы уже бывали в Кируне?

— Я родилась там.

Попутчица оглядела Ребекку с головы до ног — и в глазах ее мелькнуло недоверие.

Ребекка отвернулась к окну, предоставив Торстену одному продолжать разговор. Она знала, что в Кируне будет выглядеть чужой в этом сером костюме и туфлях от «Бруно Магли», [10]и ей это не нравилось.

«Ведь это моя родина», — с возмущением подумала она.

Тем временем самолет пошел на посадку. Внизу открылся город: скопление зданий, упорно цепляющихся за склоны гор, богатых железом. А вокруг болота, низкорослые леса да реки. Ребекка затаила дыхание.

Однако в аэропорту она все-таки чувствовала себя чужой. Направляясь к автомобилю, они с Торстеном встретили группу возвращающихся домой туристов. От них пахло потом и кремом от комаров. Их лица были обветрены и загорели на сентябрьском солнце. Выделялись только белые «гусиные лапки» у глаз, оттого что в горах туристы постоянно щурились.

Ребекка представляла, каково им сейчас. Она знала эту боль в ногах и усталость в мышцах после недельного пребывания в горах. Туристы выглядели довольными и немного сонными. На них были яркие куртки и брюки цвета хаки, в то время как Ребекка надела плащ с шарфом.

Когда машина проезжала мимо реки, Торстен оживился, разглядывая в окно рыбаков.

— Надеюсь, и нам представится возможность присоединиться к ним, — сказал он.

— Разумеется, и ты ее не упустишь. Думаю, ты хорошо впишешься в их компанию, — ответила Ребекка.

— Думаешь? Какая досада, что я никогда не приезжал сюда раньше! Я ведь не бывал севернее Евле.

— Зато сейчас ты по уши счастлив. Ты ведь давно мечтал побывать на севере: увидеть здешние горы, ущелья… Может, возьмем отпуск в следующий раз и побродим немного?

— О’кей.

— И чтоб никаких жалоб типа «какого черта мы поднялись сегодня в такую рань».

— Разумеется.

— Даже в шутку.

— Да, да…

Ребекка припарковала автомобиль возле часовни. Пастора [11]нигде не было видно, и они по гравийной дорожке направились к красному деревянному дому с белой отделкой. Неподалеку протекала река. Она обмелела, как и всегда в это время года.

Торстен отчаянно отбивался от комаров. Ребекка позвонила несколько раз, но никто не открыл. Они уже собрались уходить, как вдруг увидели, что по ту сторону штакетника к дому приближается человек.

Он окликнул гостей и помахал им рукой. Когда мужчина подошел, Торстен с Ребеккой увидели на нем рубашку с воротником священника.

— Здравствуйте, вы, должно быть, из бюро «Майер и Дитцингер». — Сначала незнакомец протянул руку Торстену Карлссону, в то время как Ребекка отступила на полшага, заняв секретарскую позицию. — Стефан Викстрём.

Ребекка тоже представилась просто по имени и фамилии.