Выстрел, который снес крышу - Владимир Колычев Страница 11

– Почему он пишет, что я – пациент? – возмутился Торопов.

– Потому что не было никакого клоуна… Как не было никакого Горуханова, – ошарашила Павла врач.

– Как это не было!

– Горуханов был. Он действительно сидел с вами в одной колонии. И действительно он был в авторитете среди уголовников. Но дело в том, что здесь, в Ульянове, его не было. И вы не работали у него. И в клубе охранником тоже не работали… Вы отсидели в колонии пять лет, после чего условно-досрочно вышли на свободу. Вернее, условно-досрочное освобождение послужило лишь поводом для того, чтобы выпустить вас на свободу. На самом деле начальник колонии очень сомневался в вашем душевном здоровье. Да вы и сами в этом сомневались, поэтому попросили лагерное начальство организовать вам встречу с Маловаткиным Леонидом Константиновичем. Надеюсь, вы не станете отрицать, что этот врач ставил вам диагноз?

– Не стану, – кивнул ошеломленный Торопов. – Был Маловаткин. Но я не просил организовать с ним встречу…

На этот неуверенный и жалкий всплеск эмоций Эльвира Тимофеевна отреагировала небрежным взмахом руки. Дескать, зачем ей комментировать известный факт.

– Так вот, ваше лагерное начальство навело справки и выяснило, что Маловаткин Леонид Константинович в настоящее время работает у нас. Но вышла нестыковка. Он действительно работал у нас, но к тому моменту, как поступил запрос, он вышел на пенсию и уехал в родную деревню. Мы уговаривали его остаться, но увы. Врач он хороший, однако ему надоело лечить людей с психическими расстройствами. Вернее, не то чтобы надоело, он просто стал переживать за самого себя, боялся, что сам рано или поздно свихнется на этой почве…

– Да, да, он мне говорил об этом! – вспомнил Торопов. – Был у нас разговор. Он говорил, что чаще всего с ума сходят сами психиатры.

– Вот видите! – покровительственно улыбнулась врач. – Не все еще забыто… А ведь вас действительно сзади ударили по голове, когда вы прогуливались по парку. И мы даже знаем, кто это сделал. В результате удара вы частично утратили память. Я бы даже сказала, что у вас раздвоилось сознание. Не буду загружать вас медицинскими терминами, скажу проще, у вас произошел серьезный сдвиг в реальном восприятии действительности. Когда-то вы работали следователем, поэтому сейчас, после удара, у вас и возникла потребность вести расследование. Вы сами придумали для этого повод. То есть не вы придумали, этот повод родился в вашем больном воображении… Вы действительно состояли в свите Горуханова, возможно, он в самом деле предлагал вам работу на свободе. Вот вы и возомнили, что работали у него.

– Но ведь это было на самом деле. И я могу это доказать!

– Как?

– Давайте съездим в клуб «Седьмая эра», я там работал, меня там знают.

– Нет у нас в городе такого клуба.

– Ну как же, на Фабричной улице!

– Фабричная улица есть, а клуба нет…

– А если все-таки есть?

– Хорошо, мы как-нибудь съездим на улицу Фабричную, и вы сами во всем убедитесь.

– А общежитие, где я жил? Меня там знают.

– И в общежитие съездим, если вы этого так хотите.

– Так давайте прямо сейчас и съездим! – взбудораженно подскочил на своем месте Торопов.

Он точно знал, что жил в общежитии, работал в клубе… Или неточно?..

Павел опустил голову и расслабил плечи, пытаясь осмыслить происходящее. А Эльвира Тимофеевна тем временем подошла к нему, села рядом, легонько коснувшись Торопова локтем.

– Вам сейчас успокоиться надо, Павел Евгеньевич, – сочувственно и озадаченно сказала она.

– Я даже знаю, что за всем этим последует, – усмехнулся он. – Укол сделаете?

– Нет, нет, никаких уколов, – покачала головой женщина. – Прежде всего самоконтроль. Вспомните, как я вас этому учила.

– Ничему вы меня не учили.

– Зачем вы меня обманываете? – с тревогой за пациента и с упреком спросила женщина. – Я понимаю, вы можете не помнить, что было до удара. Но ведь мы только что вели разговор с вами на этот счет. Вы говорили, что видели вчера жену, потом появилась я. Но меня не было, просто вы контролировали себя. Вспомнили?

– Вспомнил, – кивнул Торопов. – Но вы меня не учили. То есть, может, и учили, но не сегодня…

– Ну вот, соглашаетесь, что это могло быть, и то хорошо, – улыбнулась Эльвира Тимофеевна, довольная хоть и малой, но все-таки победой.

– А могло и не быть.

– Мы обязательно побываем и на Фабричной улице, и в вашем общежитии. А еще вы можете прямо сейчас позвонить в милицию и узнать, что не было никакого убийства на Фабричной улице.

– Ну как же не было, если было!

– Прошу!

Врач великодушно указала на телефон, а Торопов набрал «02» и спросил номер оперативного дежурного Ульяновского РОВД, связался с ним и сообщил, что знает, кто убил гражданина Горуханова.

– Какого Горуханова?! – удивленно отозвался мужской голос в трубке.

– Горуханов Станислав Сергеевич. Криминальный авторитет.

– Знаю, кто он такой. Но давно ничего о нем не слышал. Наверное, сидит до сих пор… Простите, с кем я разговариваю? Представьтесь, пожалуйста!

– Торопов Павел Евгеньевич.

– Откуда звоните?

– Кабинет главного врача психиатрического диспансера.

– А-а…

– Что «а»? Горуханов давно уже освободился, и пять дней назад, в понедельник, двадцать четвертого августа, его застрелили на Фабричной улице. Вы должны об этом знать.

– А вот не знаем.

– Быть этого не может!

– И кто его застрелил?

– Клоун…

В трубке послышались короткие гудки.

– Зачем вы про клоуна сказали? – с насмешкой, но вместе с тем и с упреком спросила Эльвира Тимофеевна. – Какой нормальный человек в это поверит?

– Так он же ненормальный… Так, сейчас…

На этот раз Торопов позвонил в справочную и узнал номер начальника Ульяновского РОВД и даже смог дозвониться до него. Но тот заявил, что ничего не знает об убийстве Горуханова, а через некоторое время Эльвире Тимофеевне позвонили из милиции и грозно потребовали отвадить пациентов от ее рабочего телефона.

– Ну, теперь убедились? – с сожалением спросила Павла врач.

– В чем я убедился? В том, что милиция не хочет работать? Или в том, что братва решила не предавать смерть Горуханова огласке?

– Какая братва? – опечаленно вздохнула женщина.

– Ну, скажем так, его окружение. Может, его труп просто посадили в машину и увезли…

– А может, и не было никакого трупа?

– Может, и не было трупа, – кивнул Торопов. – Может, киллер всего лишь ранил его… Хотя он стрелял в голову. Но я знаю, случается и такое, что после пулевого ранения в голову человек выживает.