Нарушитель самоизоляции - Марина Серова Страница 11

— А эти тебе чем не угодили? — кивнула я в их сторону.

— Ну давай, прочитай мне лекцию о том, что человек должен довольствоваться малым, — ощерился подросток, — например, выданными начальством кирзовыми сапогами…

Я с интересом посмотрела на собственные поношенные кеды.

— Думаешь, у меня есть кирзовые сапоги? — ухмыльнулась я. — Откуда ты вообще это слово знаешь?

— Я не тупой, — обиделся Клаус и, игнорируя мое присутствие, направился в сторону автомобильного гаража прямо по газону.

Ох, видел бы это Игнат! А впрочем, вероятно, сейчас он наблюдает за нами через очередную камеру в своей жуткой каморке.

Я преградила мальчику дорогу.

— Далеко собрался?

— Да блин! — шумно выдохнул он. — Что такого случится, если я поеду в город?

Я пожевала губу, изображая страшную задумчивость.

— Первое, — я загнула один палец, — ты расстроишь батю, который велел тебе посидеть дома каких-то пару недель; второе — ты разочаруешься отсутствием достойных тебя развлечений в Тарасове, в-третьих… тебе шестнадцать, и даже если у тебя есть заграничные права, здесь ты проедешь на них до первого дорожного патруля, который вернет тебя нам обратно. А мы тебя везти никуда не собираемся.

— Я вызову такси, — у Клауса на все был свой ответ и, конечно же, точка зрения, — и вообще, может, я в музей собираюсь…

— Вау, — не сдержалась я, — и что из музейного разнообразия Тарасова тебя заинтересовало?

— Ну какая же ты душная, — фыркнул мальчишка и попытался обойти меня стороной, — сама не устала тут торчать? Ладно, то этот…

— Этот? — переспросила я в надежде, что сейчас узнаю что-нибудь новенькое об Игнате.

— Игнат, — закончил Клаус, перепутав мое любопытство с попытками привить ему уважение к старшим.

Пойдя на подобный компромисс, он заглянул мне в глаза с такой мольбой, словно я была хирургом, который только и мог вылечить его смертельно больную собаку. Вероятно, он надеялся на мое понимание.

— У тебя сижки есть? — вдруг спросил он, нарушив все известные мне понимания о субординации.

Да, я выгляжу несколько моложе своих лет, многие знакомые запросто давали мне приятные двадцать — двадцать два, а продавщицы напрочь отказывались пробивать алкоголь без паспорта. Но это не повод какому-то мальчишке думать, что я сейчас пойду с ним курить за гаражи и обсуждать девчонок.

— Есть, но я тебе их не дам, — спокойно заявила я. — Какое тебе вообще дело?

Клаус тяжело вздохнул.

— Не хочешь травку покурить? — предложил он. — Мне одному скучно.

— Я тебе не подружка, — напомнила я, — и вообще это…

— Бла-бла… запрещено, — перебил мальчишка, и его глаза злобно засверкали. — Пойдешь рыться в моих вещах? Я отцу позвоню, чтобы тебя выкинули отсюда.

— Я очень испугана. — Я демонстративно подняла руки вверх. — Давай.

Клаус сплюнул себе под ноги, обошел меня и направился к дому, всем своим видом демонстрируя величайшее презрение.

За следующие несколько дней я еще пару раз ловила его возле зарослей плюща, один раз сняла с забора, прежде чем не отняла ключи от отцовского «Лексуса», оказывается, покрывавшегося пылью в гараже.

После я долго недоумевала, зачем только олигарху было тащить сюда машину, которая для Клауса, падкого на дешевый выпендреж (ладно, очень дорогой), была как красная тряпка для быка.

А дальше произошло следующее.

Ранним утром, когда я еще не успела даже спуститься к завтраку, мое внимание привлекли шумные голоса и женский смех, доносящиеся из комнаты Клауса.

Через некоторое время процессия вывалилась из его апартаментов, и спустилась вниз и затихла.

Заинтригованная присутствием в нашем доме внезапных гостей, я отправилась на поиски того места, куда Клаус удалился со своей компанией, и обнаружила их возле бассейна.

Компания состояла из четырех девушек, внешность которых откровенно кричала о роде их профессии.

Одна красотка плавала в бассейне; две другие расположились на траве на разложенном покрывале с кровати и шумно болтали, а последняя восседала в шезлонге на коленях Клауса.

Помимо большого количества страшных и странных вещей, увиденных мной в жизни, была еще и определенная категория очень мерзких явлений.

Нечто, вероятно, являвшееся поцелуем, но на деле выглядящее так, словно нашего избалованного принца пожирает инопланетное чудовище, почти полностью проглотив его лицо, увенчало мой список и заняло одно из первых мест.

Я даже не представляла себе раньше, что бывают женщины с настолько огромной и вместительной пастью. Пожалуй, теперь я внесу их в разряд тех вещей, которых стану остерегаться всю оставшуюся жизнь.

— Эй! Привет, давай к нам! — помахали мне девицы на траве, намазывавшие тощие ноги жирным слоем крема для загара.

И какой, к черту, загар в апреле?

Вероятно, меня приняли за подоспевшее подкрепление.

Фу, и какая же гадость!

— Доброе утро, — негромко сказала я, чтобы привлечь внимание Клауса.

Мальчишка действительно отвлекся от своей подружки и уставился на меня мутными глазами. Вся его физиономия была перемазана в помаде.

— Мне стало скучно, и я позвал девочек, — без тени смущения в голосе заявил он. — Присоединяйся. У нас тут коктейли… Что пьешь?

— По утрам я предпочитаю кофе, — буркнула я, раздумывая, как мне следует поступить с увиденным.

Технически Клаус не покидал пределы участка, да и жизни его ничто не угрожало. Если его, конечно, не сожрет новая любвеобильная подруга.

Решение педагогических проблем и этических вопросов в мои обязанности никак не входило, так что гипотетически я могу спокойно отправиться заниматься своими делами.

В действительности у телохранителей существует определенная этика в отношении занятий и специфических увлечений своих клиентов. Но касается ли это детей, проводящих время в обществе проституток?

— Ну, скажи Игнату, чтобы сделал тебе кофе, и присоединяйся, — великодушно распорядился молодой барин и демонстративно поднял бокал с какой-то цветной жижей, — вот он идет. Привет, Игнат!

О, определенно стоит остаться здесь, чтобы не пропустить ни минуты предстоящей баталии.

Я обернулась, с интересом оценивая реакцию Игната на происходящее. Конечно, внешне он был невозмутим.

— Я приветствую наших гостей, — начал он своим обычным тоном дворецкого из лучшего благородного дома, — но, к несчастью, должен сообщить, что вам придется завершить ваше веселье. Я вызвал вам такси.

С глаз Клауса тут же спала мутная пелена возбуждения, он мягко отпихнул от себя девушку и вскочил навстречу Игнату, позволив мне оценить его богатый бархатный барский халат и пока еще безволосую грудь, торчащую из-под него.