Картина убийства - Ти Кинси Страница 11

– Ой, – сказала я, коря себя за то, что мы оказались такими негостеприимными хозяевами. Я еще не забыла о его стычке с Юфимией и подумала, что, возможно, ему надо немного успокоиться. – Но ведь там идет дождь. Знаете что, а как вы посмотрите на то, чтобы прогуляться до деревенского паба? Я поговорю со своей приятельницей, которая там работает, а вы сможете насладиться вашей сигарой. Никто не будет возражать. Кроме того, я смогу познакомить вас с местными жителями – уверена, они будут в восторге от встречи с актером.

– Всегда рад встретиться со своей публикой, – сказал Ньюхаус со смехом. – Хотя… сомневаюсь, что на кого-то это произведет большое впечатление. И потом… – Тут он замолчал на мгновение. – Разве по дороге в паб мы не вымокнем точно так же, как я вымокну в вашем саду?

– Вы правы. Но в саду вы будете стоять в грязи в одиночестве. А если мы сделаем так, как предлагаю я, то я смогу похвастаться вами перед своей подружкой Дейзи.

– Вам трудно возразить, мисс Армстронг, – согласился актер. – А вас здесь не хватятся?

– Обязательно. Все здесь обязательно замрет, как только я уйду. Но, принимая во внимание нынешние обстоятельства, я чувствую себя обязанной показать вам округу и местные достопримечательности.

– Ага. Раньше таких людей, как вы, называли «вожаками медведей», – актер кивнул. – «Гранд Тур» прибывает в Глостершир. Поселянам не стоит пугаться при виде молодой леди, в одиночестве сопровождающей пользующегося дурной славой старого актера?

– Многое из того, что я делаю, как раз и пугает местных жителей, – ответила я. – Но я перестала обращать на это внимание.

– И правильно. А теперь, если вы поможете мужчине разыскать его шляпу…

Я встала с кресла и провела его в холл. Он как раз надевал с моей помощью пальто, когда зазвонил телефон.

– Алло, – ответила я, – Чиппинг-Бевингтон два-три слушает.

– Алло, – произнес в трубку громкий узнаваемый женский голос, – Армстронг? Это опять вы? – Со мной говорила леди Фарли-Страуд.

– Да, миледи, – ответила я. – Если вы подождете минутку, я позову леди Хардкасл.

– Да, дорогая, – прокричала она. – Благодарю вас!

Мне показалось, что ее слух слегка улучшился.

А в это время из своего кабинета появилась леди Хардкасл.

– Герти? – спросила она.

Я кивнула, и хозяйка взяла у меня слуховую трубку.

– А мое пальто в прихожей, – сказала я Ньюхаусу. – Вернусь через минуту.

Я вернулась через пару минут в шляпке и плаще. Взяв два зонта из стойки возле двери, попыталась привлечь внимание леди Хардкасл – та как раз успокаивала леди Фарли-Страуд, что мистер Читэм и его сопровождающие отлично устроились. Чтобы окончательно не оглохнуть, миледи приходилось держать слуховую трубку на некотором расстоянии.

– Отличная работа, – вещал дребезжащий голос. – Может быть, я загляну позже. Просто покажусь. Вы не будете возражать?

Пока она говорила, я одними губами произнесла слово «паб», и леди Хардкасл знаком показала, что поняла меня, после чего весело помахала нам вслед. Уходя, мы услышали, как она приглашает чету Фарли-Страуд заходить, когда им захочется.

* * *

В деревенском пабе «Пес и утка» кипела жизнь. Нынешним владельцем был старина Джо Арнольд, чья семья владела заведением вот уже несколько поколений. Он был добряком с сердцем, не ведающим, что такое злоба, и ртом, не знающим, что такое зубы. Прожив в деревне Литтлтон-Коттерелл чуть больше года, мы с леди Хардкасл так до сих пор и не удостоились лицезреть ту, которую Джо называл «наша Ма». Мы только предполагали, что речь идет о его жене, а местоимение «наша» означает, что где-то на свете существуют еще и Арнольды-отпрыски, ни одного из которых мы тоже не знали.

Пройдя мимо общего бара, мы вошли в огороженную часть, наблюдая через открытые двери за обычным сборищем местных фермеров и батраков, толпящихся вокруг столов в общем баре. Они наполняли помещение громкими разговорами, хриплым смехом и облаками густого табачного дыма. В одном углу старый Джо общался с парочкой своих постоянных посетителей.

Внутреннее помещение, напротив, было практически пустым. Миссис Гроув, домоправительница викария, за порцией шерри внимательно выслушивала рассказ своей приятельницы о свалившихся на ту невзгодах. Мне показалось, что я узнала ее собеседницу, но не могла вспомнить ее имени. Что-то смутно подсказывало мне, что она – жена одного из фермеров, живших на другой стороне деревни, а ее полный разочарования рассказ о мучениях, связанных с дойкой коров, только подтвердил мои предположения.

Кроме этих женщин здесь находились еще двое – мужчина и женщина, которых я вообще не знала. Женщина была молодой стройной блондинкой, одетой в очень дорогой на вид темный жакет и соответствующую юбку. Одежда была сшита из тонкой шерсти и скроена настолько модно, что было сразу понятно, что она городская жительница. Ее спутником был джентльмен, которому, на первый взгляд, было немного за сорок. Как и молодая женщина, он явно не относился к сельским жителям. Но если о ней, судя по ее одежде, можно было сказать, что она состоятельная светская львица, одевшаяся в деловой костюм, то у него был более богемный вид, и одет он был, скорее, как художник. Седеющие волосы были не причесаны и торчали в разные стороны. Борода в стиле ван Дейка ^[18] была длинноватой, а усы лихо закручены. Вельветовая куртка была насыщенного изумрудного цвета, а шелковый галстук с очень ярким и пестрым узором, казалось, существовал отдельно от воротничка рубашки. Эти двое были явно не местные.

– Великий Боже, – пробормотал себе под нос мистер Ньюхаус, – этого нам только не хватало.

Я не успела спросить его, что он имеет в виду, как за стойкой появилась Дейзи.

– Фло! – воскликнула она. – А я все думаю, когда же ты появишься.

– Prynhawn Da, Дейзи, fach, – поздоровалась я.

И она, и мистер Ньюхаус вопросительно посмотрели на меня.

– Добрый день, Дейзи, дорогая, – перевела я. – Вообще-то здесь с вершины церковной колокольни можно доплюнуть до Уэльса, но ни одна живая душа не говорит по-валлийски. Даже Блодвен Джонс не понимает половины из того, что я говорю. Блодвен! С таким именем невозможно быть еще более валлийкой – разве что сделать на предплечье татуировку дракона ^[19]!

– Детка моя, для меня все то, что ты сейчас говоришь, – это полная ерунда, – ответила Дейзи.

– Счастье твое, что ты такая хорошенькая, язычница несчастная. Иначе у тебя не было бы никаких шансов.

Дейзи одарила меня высокомерной гримасой и сделала книксен.