Своя на чужой территории - Людмила Феррис Страница 10

– А-а-а… вот, оказывается, как надо… – протянул Вадик. – В сейфе! Но сейф в редакции только у вас и у Заурского. Юлька, а где мы будем хранить свои ложечки? Если найдем, конечно.

– Не мешай, я уже работаю! – отмахнулась девушка.

Через полчаса текст был готов и отправлен главреду. Егору Петровичу статья понравилась, однако не обошлось и без «подводных камней»: оказалось, об убийстве приезжего оператора Царева уже доложили мэру.

– Юля! – поморщившись, приступил к делу Заурский. – Понимаешь, ситуация выходит из-под контроля. Мэру все представили как конфликт на бытовой почве. Как дальше, непонятно. Но, кажется, материалы «про то, как в нашем городе снимается кино», потеряли актуальность.

– Егор Петрович, да как это «потеряли актуальность»! Убийство действительно произошло, я ничего не выдумала! Но сериал они все равно продолжат снимать. Не возвращаться же им назад несолоно хлебавши! – возмутилась Сорнева.

– Ты уверена? Точно продолжат?

Главный редактор сибирской газеты «Наш город» Егор Петрович Заурский никогда не давил на авторов. Наоборот, предпочитал обращаться выдержанно и даже ласково, выслушивал все аргументы, авторитетом без нужды не подавлял и, если с авторами бывал не согласен, всегда объяснял, почему не согласен и как нужно сделать, чтобы обрести консенсус, и поэтому еще раз повторил свой вопрос:

– Кино точно продолжат снимать?

– Да! Уверена, Егор Петрович. Мне кажется, Луиза Юнис – крепкая профи. Конечно, убийство оператора – это ЧП. Им придется менять планы, но у них еще чуть больше недели на все. Луиза справится, продолжит снимать. Хотя… еще ведь тело придется в Питер отправлять… Но, Егор Петрович! Я уже и название для материала придумала, и концепцию выстроила! Как же так!

– Ну, давай! – Заурский подумал, что «кино кином», а убийство убийством – две разные истории, глядишь, хоть с одной что-нибудь да выгорит.

– Помните песню «Снимается кино»? – воодушевилась Юля. – Там еще есть такая классная строчка: «Четвертым справа в кепке я лежал». Вот так я статью и назову. Луиза мне предложила сняться в эпизоде – в роли прохожей с собачкой, которая идет и все время оглядывается на героя. То есть я как раз испытаю на себе, как это быть «четвертым справа». Как вам?

– Идея мне нравится! – честно признался Заурский.

Юлю он считал хорошим журналистом – ведь почти каждая ее статья становилась «гвоздем номера», и в ее чутье на хороший материал верил.

– Значит, материал о съемках фильма я готовлю? На разворот?

– Хорошо, будем считать, договорились. Но у меня есть личная просьба.

– Какая? – Девушка почувствовала подвох.

– Давай на этот раз ты не будешь писать материал про убийство оператора съемочной группы. Я найду, кому это поручить. Раз ты с актерами уже начала творчески работать, надо и продолжать.

– То есть вы хотите перевести меня в светские хроникеры? В гламурные журналистки?

– Сорнева, что за мода засорять родной язык дурацкими искусственными словами! Что такое этот «гламур»? В переводе с английского «роскошь, блеск». А у нас уже как ругательство звучит. Тебе любые темы по плечу, у тебя талант, и не придумывай, никуда я тебя не перевожу.

– Угу, талант… Вадик Тымчишин прав – у меня талант влипать в разные истории. А еще инициатива наказуема: придумала интересное про актера и мэра, а вы сразу же: «Пиши, Юля, статью!» Написала, а тут мэр с этой творческой встречей. И кто все организовал? Снова Юля – чудом нашла и уговорила приехать. И что дальше? Опять все я: ищу для них машину, организую экскурсии, творческие встречи, вожу в музей. Мало того, кому Юнис позвонила, когда про убийство узнала? В полицию? Нет, Юле Сорневой. А вы хотите, чтобы я материал кому-то отдала?! Это разве справедливо?!

– Юля, услышь меня. Давай поступим так: статью с замечательным названием «Четвертый в кепке» пишешь сама, раз уж ты все это придумала. Это больше обсуждать не будем. А материал про убийство оператора я все-таки хочу поручить кому-то другому, либо Попову, либо Коростылевой. Мне кажется, ты начала «выгорать» на криминале и нужно взять паузу.

Юля насупилась и соглашаться не спешила.

– Нет, Егор Петрович, так не пойдет! Актеры «мои». Я их, если хотите, придумала, привезла, сопровождала и сопровождаю. Так нечестно! Не могу я убийство кому-то отдать. Не могу. Убийство не отдам. Буду писать сама.

– Не надорвешься?

– Егор Петрович! Это я только с виду нежная и беззащитная, а на самом деле очень даже сильная и выносливая!

– Ну смотри. Тогда, будем считать, договорились. Завтра с планом журналистского расследования ко мне, – и встал, намереваясь проводить Юлю. Про себя Заурский торжествовал: все-таки он сделал так, чтобы Юля сама согласилась писать обе статьи, не отдала интересную тему, ведь профессиональная жадность – это хорошее качество для журналиста. Пожалуй, Сорнева лучший журналист в газете, толковый. После него, конечно. И главред засмеялся, вполне довольный собой.