Проклятие индийского мастера - Борис Бабкин Страница 10

— Госпожа, — в комнату вошла служанка, — к вам капитан Башарук.

— Пусть войдет. — Она отключила телефон.

Вошел полицейский офицер.

— Добрый день, ослепительная Марша! — Подойдя, он поцеловал ее запястье. — Вы по-прежнему неотразимы.

— Хватит, капитан, — улыбнулась она. — Вы же пришли не для того, чтобы делать мне комплименты. Что вам нужно на этот раз?

— Почему вы так неприветливы, Марша? Я решил навестить убитую горем вдову и…

— Прошел почти год, жизнь продолжается, капитан. И давайте сразу перейдем к делу, у меня мало времени.

— Почему вы не начислили процент с последней партии? Вы украли у нас два миллиона рупий. Для вас, может…

— Ах вот в чем дело! — засмеялась она. — Я уже говорила вашему начальству, что больше платить не намерена. И если вы будете настаивать или угрожать, поверьте, я знаю, как мне от вас избавиться. Вас это пока не касается, Башарук. Друг в полиции в наше неспокойное время необходим. Надежный друг. Вам не надоело выполнять приказы полковника Шарави?

— Очень надоело, — вздохнул он.

— Значит, помогите мне, и мы уберем их.

— Сколько это будет стоить?

— О цене мы договоримся. Но вы не поняли меня. Я не говорю о физическом устранении генерала, полковника и прокурора. Их нужно отдать правосудию. И представьте, кем может стать человек, который разоблачит высокопоставленных стражей закона.

— Как я смогу?

— Просто. Необходимо быть в нужное время в определенном месте со свидетелями и аппаратурой для съемки.

— Тина! — весело крикнул вошедший в дом рослый бородач. — Я вернулся!

— Перс! — раздался сверху радостный голос. — Милый Ибрагим! — По лестнице быстро спускалась стройная женщина. — Наконец-то, милый мой! — Она бросилась в его объятия.

— Ты одна? — спросил он.

— Конечно, одна. Пойдем, любимый.

— Подождите, — растерянно пробормотала стоящая перед открытой дверью своей комнаты Марша. — Кто вы?

— Я от Макоссы, — улыбнулся смуглый рыжеватый молодой мужчина. — Вы Марша Фунджак?

— Проходите. Меня ни для кого нет, — предупредила горничную Марша. — Как вас зовут?

— Сорен Машутра! — Гость протянул Марше паспорт.

— Надеюсь, паспорт настоящий, — не беря документ, улыбнулась она. — Быстро же вы приехали. Я разговаривала с Мароном только позавчера.

— Я здесь уже неделю. Я индиец и жил в Индии двадцать пять лет. Потом уехал в Англию на работу. Но вскоре перебрался в Канаду, стал работать на Макоссу. Сюда приехал навестить родных, они живут в…

— Это меня не интересует, — остановила его Марша. — Что просил передать мне Макосса?

— Он согласен на партнерство, если вы его не обманули.

— А если обманула, то он откажется? Но сокровища есть, и их никто не нашел. А искать будут. Я случайно обнаружила кое-что. Была у одного знакомого мастера Раджа Бачана. Радж жил у него две недели в то время, когда его искали дочь и люди моего мужа. Тот человек умер. Я была у него дома, нашла старинные записи и подумала, что это написано рукой мастера, который делал глобусы. Прочитать пока не получается, но мне обещали помочь, — улыбнулась она, увидев нетерпеливый взгляд Сорена. — Я никому не дам эти бумаги, поэтому, если Марон согласен…

— Однажды вы обманули его, похитили список…

— Ни к чему серьезному это не привело. И закончилось для тех, кто искал мастера, вполне благополучно. Никто так ничего и не нашел. Я читала о найденном убежище капитана Бадензе и была в шоке… они же ели друг друга!

— Хватит переигрывать, Марша. Вы не раз пытались участвовать в поисках сокровищ, а для этого нужны характер и жестокость. У вас хватает того и другого. Так что давайте не будем отвлекаться.

— Что предлагает Макосса?

— Вы даете информацию, а он работает.

— Информация будет, если я сумею прочитать найденное письмо. Пока я могу сказать, что в поиски включился один влиятельный и сильный человек. Он очень опасен. Имя я назову позже, когда буду уверена, что Макосса действительно считает меня компаньоном.

— Лучше партнером, — улыбнулся Сорен. — Сегодня вы сами поговорите с ним. Он позвонит, когда здесь будет полночь. Я могу остаться на ночь?

— Конечно. Комната для гостей имеется. Я надеюсь, вы не будете…

— Предупреждаю, что вы мне очень понравились.

— А вы чистокровный индиец?

— Мать индианка, отец англичанин. Макосса убежден, что я работаю на него. А мне важны деньги: кто больше заплатит, тот может рассчитывать на мою помощь. Я хороший солдат и в войне незаменим. И отличный любовник. В этом вы сами можете убедиться…

— А Марон знает о ваших постельных подвигах?

— Я не насильник, поэтому без согласия женщины…

— Ладно, сейчас будем ужинать. Можете принять душ.

— Где бассейн?

— Вас проводят.

— Мы поужинаем ночью.

— Ночью я сплю. Проводи господина в бассейн, — приказала она слуге. — Через двадцать минут будет ужин, не опаздывайте.

* * *

— Погоди, — сказал Перс. — Значит, снова все начинается? Но ведь ничего не понятно. Нашли убежище этого капитана, как его там…

— Бадензе.

— Вот-вот.

— Я слышала разговор Марши с одним человеком. Вроде на индийца похож, но говорит с акцентом. Я случайно встретила их в баре. И села так, чтобы слышать их разговор. Ей предлагали продать какие-то бумаги. И еще говорили об Амире. Как я поняла, у нее есть какой-то документ.

— Слушай, Тина, мне кажется, ты хочешь с моей помощью убрать Амиру и Маршу. Зачем?

— Подожди, Ибрагим, ты думаешь, я тебя обманываю? Но зачем мне нужна смерть этих женщин?

— Ты случайно узнаешь о том, что у Марши есть бумаги, и случайно слышишь разговор. А Марша тебя не видит, хотя ты ее слышишь… Что за игру ты затеяла со мной, любимая?

— Ты мне не веришь? — помолчав, тихо спросила Тина. — И думаешь, я могу тебя обмануть?

— Я тоже кое-что знаю. Например, то, что ты нашла письмо своего предка. Где оно?

— О каком письме ты говоришь?

— А что ты хочешь предложить генералу Аллену? — Тина пораженно уставилась на него. — Что молчишь? Ты же была на базе янки и пыталась найти…

— Убирайся! Немедленно покинь мой дом! — закричала она.

В комнату вошли трое крепких мужчин. Они враждебно смотрели на Перса. Его рука дернулась к поясу.

— Не надо, — сказал невысокий бородач, — малейшее движение, и ты сразу умрешь.

— Значит, выгоняешь? — процедил Ибрагим. — А вы теперь за нее…