Волчий корень - Николай Старинщиков Страница 10

Каблуки вязли в плотном снегу и грозили обломиться. Только бы это был дед. Она догонит его. Дед продолжал идти, не оглядываясь. Возможно, ему повредили слух. Стой, старый крендель!

– Дочка? – Дед звал ее именно так. – Ты ли это?

– Идем, деда, домой. Дай я тебя отряхну…

Вдвоем они добрались до дома, и там старику стало плохо. В паху возникла сильная боль, переходящая в невыносимую резь и ломоту. Дед лез на стену. Надя по телефону вызвала скорую помощь, и уже через полчаса они сидели в приемном покое.

Дед полулежал на лавке, закатывал глаза, бормотал:

– Говорил я тебе. Не послушалась… Послушайся хоть сейчас. Никого ты не видела и никого не слышала. Понятно тебе?

Надя гладила его по голове. Она все понимает.

– Убьют тебя, поэтому ты молчи, – учил дед. – Сам разберусь. А ты поступи, как учил. Помнишь? Положи аккуратно в мешочек… В целлофановый. Пусть лежит в холодильнике. Потом пригодится, раз так у тебя случилось. Но ты не переживай. Что уж теперь-то, раз они такие бесстыжие… И я не скажу, кто меня убивал. Скажу, сам упал… Поскользнулся, растянулся на льду. Короче, дербалызнулся. Иначе приедут, станут допрашивать. Знаю я этих. А там, глядишь, совсем жизнь укоротят. Спасибо, отвела этого… Который с пушкой был.

Дед торопился. Силы быстро покидали его. Надя все поняла, о чем говорил дед. Не глупая. Только бы дед не умер.

Прибежали двое мужиков с каталкой. Однако носилки с дедом поднять им оказалось не по силам. В помощь позвали еще одного. Вчетвером, включая Надю, они подняли носилки и положили на каталку. Очередь теперь за хирургом. Только бы попался знающий. Не дилетант…

– Что с ним? – спрашивала Надя медсестер.

– Откуда мы знаем, – отвечали те. – Врач разберется… Повезло твоему деду: хирург свободен как раз…

– Я буду ждать окончания операции. Можно?

– Дело твое. Жди… Но лучше ты шла бы домой, отдыхала. Силы еще понадобятся…

Силы? Она столько их сегодня растратила, что даже и не знает, почему до сих пор стоит на ногах. Ее втоптали в грязь, словно тряпку. Однако она сделала так, как учил ее дед. Учил он вокруг да около, но она все равно поняла.

Через два часа к ней вышла операционная сестра.

– Вы Надежда? Идите домой. Все хорошо. Зашили ему сосуд в паху…

Слава богу. Она пойдет завтра в церковь и поставит свечку.

Надежда вышла из больницы на улицу. Автобусы и троллейбусы уже не ходили. На выходе из больничного городка виднелись такси. На часах шел второй час ночи.

– Куда прикажешь, красавица? – спросил из «Волги» темнолицый мужик. – Мигом доставлю.

– До «Волжанки»… Там я сама доберусь.

– «Доберусь…» Зачем так? Доставим до места.

В салоне у мужика было пусто. Девушка села. На всякий случай у нее в кармане баллончик.

Мужик придавил педаль газа и понес ее мимо парка. Через десять минут она уже была на месте. Света в окнах квартиры не было: отец с матерью спали.

Надежда вошла в подъезд, своим ключом открыла дверь и вошла, внутренне сжавшись и едва соображая. Одно было ясно – надо пока что молчать. Пусть спят до утра. А там видно будет.

Не успела раздеться, мать из спальни вышла. Взлохмаченная. Приснилось, наверное, что-то. Сейчас начнет гадать, что к чему. Если покойник, то к дождю, среди зимы. Если вши, то к большим деньгам или крупным подаркам.

– Где тебя носит?…

Проскрипела и подалась на кухню – в горле промочить..

Надежда продолжала молчать.

– Оглохла, что ли? – спрашивала мать, глотая воду.

– Что я маленькая, что ли?

– Не маленькая. Но и небольшая! А говорить надо. Когда тебя спрашивают…

– У Маньки задержалась…

Подобного ответа, похоже, оказалось достаточно. Мать задумчиво посмотрела в лицо дочери, зевнула, до отказа разинув рот, и взялась за ручку двери.

– А мы тебя ждали-ждали – нет ее! Запропастилась. От рук отбиваться стала. Утром с тобой отец поговорит.

И подалась в спальню. Доглядывать сон.

Дочь разделась и на цыпочках прошла в ванную комнату.