Шустрое ребро Адама - Дарья Калинина Страница 10

С этими словами она выскользнула из палаты, не слушая протестующих воплей своей тетки, которая, однако, попыток встать с кровати больше не предпринимала, доверившись племяннице.

Расследование Мариша начала прямо с больницы, с приемного покоя. Там дежурила злобная старая карга, которая немедленно наорала на Маришу, мол, таскаются тут посторонние без сменной обуви.

— Мне нужны вещи, которые были на моей тете, когда ее вчера вечером привезли к вам в больницу, — сказала Мариша. — Где они могут быть?

— Кто ее привез! — гаркнула бабка.

— Это второй вопрос, который я бы хотела у вас выяснить, — невозмутимо ответила Мариша.

— Как фамилия? — смирилась бабка.

— Круглова.

— Помню, — сказала бабка, захлопывая журнал. — Только ее не на «Скорой» привезли, так что если что-то пропало, то наши тут ни при чем. А все ценности я у нее по описи приняла, и дежурный врач расписалась.

— Минуточку, так что же, она сама к вам пешком дошла? — спросила Мариша. — От Обводного канала шлепала с проломленным черепом?

— Уж я не знаю, откуда она шла и где ей по голове досталось, только мы ее на ступенях нашли. Но череп у нее цел, просто сотрясение.

— Как на ступенях? — удивилась Мариша.

— А так, я сидела с Галиной Антоновной — это наша врач, и вдруг мы с ней слышим гудок машины.

Один раз, и еще раз, и еще. Видим, что хулиган не успокаивается, и пошли порядок наводить. А что делать, так бы он нам всех больных перебудил. Хотя, честно говоря, на ночь почти все по домам разбредаются. Но все равно непорядок, если под окнами гудят. Выходим, а перед дверью она, любезная, уже лежит.

— А машина, которая гудела?

— Машины уже не было, — сказала бабка. — Скрылась. Мы подумали, что, должно быть, водитель ее сбил, но до больницы все-таки довез, не бросил.

— Неужели вы совсем ничего не видели? — расстроилась Мариша.

— Ты спроси у Галины Антоновны, — посоветовала ей бабка. — Может, она чего видела, а я больше на пострадавшую смотрела.

— А где мне ее найти?

— У себя в кабинете, — сказала бабка, и на этом разговор с ней закончился.

Бабка занялась какими-то бумажками, а Мариша отправилась искать некую Галину Антоновну. Та нашлась вовсе не у себя в кабинете, а в коридоре, и то по чистой случайности, так как уже уходила домой. На нее Марише указал молоденький доктор в зеленом халате. Совершенно непонятно, зачем белые халаты сменились на зеленые. Должно быть, с первыми было связано слишком много страшилок, а про зеленые еще толком ничего не успели придумать.

Такие мысли крутились у Мариши в голове, пока она приближалась к Галине Антоновне. Определенно, это внешний вид докторши вызвал у Мариши такие неприятные ассоциации. Галина Антоновна словно бы вобрала в себя все негативное, что принято говорить о врачах. Возможно, конечно, что у бедняжки просто было такое лицо, но Мариша искренне порадовалась, что тетка была без сознания, когда Галина Антоновна занималась ею, а то ведь недолго и со страху помереть.

Ростом и габаритами Галина Антоновна больше всего смахивала на слона. Не слишком большого, но и не совсем уж слоненка. Это сходство подчеркивал объемистый плащ, в который она закутала свое тело, и огромная шляпа со свисающими, словно уши, полями. В руках Галина Антоновна держала сумку и при ходьбе размахивала ею в такт шагам.

— Вам чего? — весьма нелюбезно осведомилась врач, обнаружив, что ей не удается стряхнуть с рукава повисшую на нем Маришу.

— Я насчет Кругловой, — пробормотала Мариша.

— Кругловы, Треугольниковы, Прямоугольниковы, — раздраженно бросила Галина Антоновна. — Вы думаете, я всех в голове держу? Кто хоть она? Что у нее там? Вы поймите, я сутки на ногах, у меня перед глазами все плывет. Вот и вашего лица я толком не вижу, одно цветное пятно.

— Та Круглова, которая с сотрясением, которую вы на ступенях нашли, — сказала Мариша и для верности добавила:

— Вчера вечером.

— А! — мигом вспомнила доктор. — Так вы из милиции?

— Я бы хотела уточнить, не видели ли вы машину, которая ее доставила, — проигнорировала вопрос собеседницы Мариша.

— С Анной Сергеевной уже успели побеседовать, — заключила Галина Антоновна. — Тогда мне нечего вам сказать. Она первая выскочила из больницы, она у нас боевая.

— Боевая, но на зрение жалуется, — сказала Мариша. — Может быть, вы видели? Понятно, что номер вы не разглядели, но хотя бы цвет или марку?

— В машинах я не разбираюсь, а видела красную машину, которая выезжала из ворот. Только поймите, не могу я ручаться, что это была именно та самая машина.

— У вас тут на территории больницы к вечеру оживленное движение? — спросила Мариша.

— С какой стати! — возмутилась Галина Антоновна. — Только машины врачей и кареты «Скорой помощи».

— Тогда попрошу я вас пройти со мной к выходу, вы ведь все равно собирались уходить, и попросить вахтера, чтобы он постарался вспомнить, что за красная машина тут сигналила.

— Ладно, — вдруг сразу согласилась Галина Антоновна, которая оказалась не таким крокодилом, как казалось по первому впечатлению. — Только хочу вас сразу же предупредить, что сторож у нас пьяница. Так что толку от него вы вряд ли добьетесь.

— А зачем же вы его держите?

— А кто вам за такие гроши работать станет? — пожала плечами врач. — А этот хоть видимость порядка создает. И потом, иногда он все-таки бывает трезв.

Пойдемте, вдруг вам повезет.

Но Марише не повезло, это стало ясно сразу же, как только Михалыч вышел из своей сторожки. От него за версту разило перегаром, к вечернему он, видать, с самого утра свежака добавил. На старые дрожжи хватило даже капельки, и теперь Михалыч никак не мог сообразить, что от него хотят.

— Кр-кр-красная машина была, — наконец выговорил он, уяснив суть дела. — Такой симпатичный еще водила.

— А машина какая? — допытывалась у него Галина Антоновна. — Номер записал?

— Хорошего человека машина, — продолжал твердить свое старик, пьяно покачиваясь на летнем ветерке. — Хорошего человека видать по полету. Он мне, можно сказать, после вчерашнего друг.

— Ты откуда водку взял? — строго спросила у него Галина Антоновна.

— Нигде, — глупо ухмыльнулся Михалыч. — Вот вам крест, Галина Антоновна, не покупал я ее.

— Значит, хороший человек принес? — спросила Мариша.

— Во! — обрадовался Михалыч. — Молодец, девка! Соображает. А ты, Галина Антоновна, хоть женщина и авторитетная, но никак не можешь понять, что русскому человеку без друга, то есть одному, выпивать никак нельзя. Никакой душевности не получится.