Плач - К. Дж. Сэнсом Страница 10

Я опять посмотрел на эту даму. У меня в свое время было немало трудных, безрассудных клиентов, но упрямство Изабель Слэннинг и злоба ее брата были чем-то выдающимся. И в то же время она была умной женщиной, не старой дурой – разве что выставляла себя такой в этой тяжбе.

Что ж, я сделал то, что было в моих силах.

– Очень хорошо, – кивнул я. – Думаю, теперь нам следует вернуться к вашему последнему заявлению. Кое-что из ваших утверждений, я думаю, лучше поправить. Мы должны показать суду нашу рассудительность. Называть брата упрямым мошенником – это не принесет пользы.

– Суд должен знать, кто он такой.

– Это не принесет вам пользы.

Миссис Слэннинг пожала плечами, но потом кивнула и поправила капор на седой голове. Я взял заявление. Внезапно Николас подался ко мне и спросил:

– С вашего позволения, сэр, могу я задать почтенной леди один вопрос?

Я поколебался в нерешительности, но его обучение было моей обязанностью.

– Если хочешь, – согласился я.

Овертон посмотрел на Изабель:

– Вы сказали, мадам, что ваш дом намного меньше, чем дом вашей матери.

Она кивнула:

– Да. Но для моих нужд его хватает.

– С не такими большими комнатами?

– Да, молодой человек, – раздраженно ответила женщина. – Когда дом меньше, то и комнаты меньше. Это всем известно.

– Но, насколько я понимаю, картина находится в самой большой комнате в доме вашей матери. И если вы сможете каким-то образом снять ее, куда вы ее поместите?

Изабель покраснела и возмутилась:

– Это не ваше дело, юноша! Ваше дело – вести записи для вашего хозяина.

Николас в свою очередь покраснел и склонился над бумагами. Однако это был очень хороший вопрос.

* * *

Целый час мы рылись в документах, и мне удалось убедить миссис Слэннинг убрать из заявления разные оскорбительные комментарии о ее брате. К тому времени у меня уже все плыло перед глазами от усталости. Николас собрал свои записи и, поклонившись Изабель, вышел. Она встала, по-прежнему полная энергии, но нахмуренная: похоже, ее рассердил вопрос Овертона. Я отправился проводить ее на улицу, где ее ждал слуга, чтобы отвезти домой. Миссис Слэннинг встала передо мной – она была высокой женщиной – и своими решительными глазами посмотрела прямо в мои.

– Признаюсь, мастер Шардлейк, иногда я не чувствую уверенности, что вы расположены к этому делу должным образом. А этот наглый юноша… – Она сердито покачала головой.

– Мадам, – ответил я, – вы можете быть уверены, что я буду отстаивать ваше дело со всем рвением, на какое способен. Но моя обязанность – рассмотреть для вас альтернативы и предупредить об издержках. Конечно, если вы мною не удовлетворены и хотите передать дело другому барристеру…

Изабель непреклонно покачала головой:

– Нет, сэр, не бойтесь, я оставлю его у вас.

Я уже не один раз делал ей подобное предложение, но странное дело – самые тяжелые и враждебно настроенные ко мне клиенты больше всего не хотели уходить от меня, словно назло стремились довести меня до ручки.

– Впрочем… – заколебалась вдруг моя собеседница.

– Да?

– Я думаю, вы не до конца понимаете моего брата. – На ее лице появилось выражение, какого я еще не видел. Несомненно, в нем был страх – страх, который исказил ее лицо, придав новые черты. На секунду Изабель стала просто испуганной старой женщиной. – Если б вы знали, сэр, – тихо продолжила она. – Если б вы знали, какие страшные вещи совершил мой брат…

– Что вы имеете в виду? Он что-то сделал вам?

– И другим, – свирепо прошипела миссис Слэннинг, к которой вернулась ее злоба.

– Какие вещи, мадам? – настаивал я.

Но Изабель решительно замотала головой, будто пытаясь вытряхнуть из нее неприятные мысли, и глубоко вздохнула:

– Это не важно. Они не имеют отношения к данному делу.

Она повернулась и быстро вышла из комнаты. Льняные крылышки ее капора сердито рассекали воздух за ней.