Хроника смертельного лета - Юлия Терехова Страница 10

– Надо проучить этого засранца, – он протянул руку бледной Катрин. – Сеньора, не соблаговолите ли вы быть моей дамой сегодня вечером? – он сделал акцент на слове «моей». – Позвольте предложить, прелестная, вам руку… Это Гёте, между прочим… Мефистофель соблазняет Маргариту…

– Ты б полегче, Мефистофель, – поморщилась Анна.

– А что? – лицо Катрин запылало. – Накормим Орлова его собственным ядом!

Анна понимала – перед нею разворачивается какое-то подозрительное действо, которое по определению не может хорошо закончиться. Господи, во что она ввязывается? Ее милое лицо помрачнело.

– Катрин! Ты же знаешь, чем чреваты подобные сюрпризы! – она старалась остановить подругу и Мигеля, но с таким же успехом можно было попытаться остановить потерявший управление танк. Точнее – два танка.

– Ничего, пускай почувствует на своей шкуре! – у Катрин появилось ощущение, что в нее вселился бес. Бес был юрким, лохматым, с двумя острыми рожками и пятачком вместо носа. Он щурил свинячьи глазки и задорно посмеивался прямо ей в лицо. Его цепкие ладошки щекотали ей нервы.

– Катрин! Подумай о последствиях! – увещевания Анны летели в пустоту.

– Отстань! – та повернулась к Мигелю, с усмешкой слушавшему, как они препираются.

– Ну что? – он взял Катрин за локоть. – Ты готова? Пошли!

– Я готова! – Катрин мстительно улыбнулась.

– Катрин!

Но Катрин не слушала. Рука Мигеля обвилась вокруг ее тонкой талии, голова молодой женщины склонилась к нему на плечо, и вот в таком виде они предстали перед Ланским и его гостями. Это было эффектное появление.

«Ни дать, ни взять – Ротбарт и Одиллия [7]в третьем акте» – подумала Анна, шедшая за ними. Разве что аплодисменты не прозвучали, и па-де-де грозило вступить сразу, без зажигательного испанского танца. Катрин со злорадством отметила, как перекосило лицо Орлова. Она была почти удовлетворена. И даже более того.

Катрин украдкой рассмотрела девушку, которую привел Орлов. Красивая, молодая, ухоженная. Но что-то неуловимое – то ли запах набивших оскомину модных духов, то ли манера держаться, то ли вызывающая одежда – настораживало Катрин. Как оказалось, и Анну тоже. «Я уверена, – шепнула та, улучив момент, – я уверена, она – эскорт!». «Много ты видела эскортов», – отмахнулась Катрин. «Много, не много – но приводить подобную публику в дом!» – Анна в очередной раз с досадой покосилась в сторону насупленного Орлова. Катрин не успела ответить – зазвучало танго Alcoba Azul, и Мигель потянул ее танцевать.

Катрин выучилась танцевать танго – не профессионально, но недурно – на московских вечеринках – милонгах, куда ее таскал Мигель, страстный милонгеро [8]. Вот сейчас она покажет класс – да заодно Орлова поставит на место. Танго – самое подходящее для этого средство. Больше, чем танец – порыв ветра, обжигающий солнечный свет, биение сердца! Послушная и гибкая, она чутко отзывается на ритм и малейшую пульсацию в руках искусного партнера. Смуглый, с черными как смоль волосами, с хищными чертами лица и небольшим шрамом на виске, Мигель двигается вкрадчиво и чуть небрежно, точно камышовый кот. И женщина, с которой он танцует – словно мышь, с которой он играет цинично и жестоко. Его рука скользит по тонкому шелку ее платья и в тот миг, когда кажется – Катрин вот-вот вырвется из плена – цап! Она оказывается плотно прижатой к телу испанца – прижата так плотно, что между ними не остается ни миллиметра – и тут короткий взгляд – зрачки в зрачки – который не ускользает ни от кого из окружающих, и вгоняет их в краску, словно они заглянули в чужую спальню в неподходящий момент. И Мигель снова плавно выпускает Катрин из жадных объятий, осторожно, будто испытывая свою жертву – успеет ли сбежать? Нет, не успеет. Мягкая лапа кота опускается молниеносно, не оставляя никакой надежды на спасение. И вновь эта непозволительная близость – смущающая и опасная.

– Ты восхитительна сегодня, принцесса! – прошептал Мигель.

– Я старалась… – чуть слышно выдохнула она.

– Все оценили, – еще тише прошептал он и прижался губами к ее открытой шее. Катрин дернуло, как лягушку под током.

– Прекрати немедленно, – прошелестела она чуть слышно.

– Молчи, принцесса, – он стиснул ее еще крепче. – На нас смотрят. Не порть впечатление, – он резко развернул Катрин, словно вкопанный застыв в кебраде [9]. Теперь она могла увидеть, о чем он говорит. Вернее, о ком.

Катрин могла наслаждаться победой. Орлов пристально следил за ними из угла, словно вросший в глубокое кресло, и хранил угрожающее молчание. Так же, исподлобья, он наблюдал за Катрин, когда та, собрав все свое самообладание, с любезной улыбкой здоровалась с Полиной – с блондинкой, которую он привел. Катрин прекрасно держалась – воплощенная принцесса Диана, посещающая голодающих детей Сомали. Достоинство и такт! До сей минуты Орлов не удостоил Катрин ни единым словом – только жег взглядом ее и Мигеля.

Бесстыдный танец завершился, и Катрин, не без облегчения освободившись от жарких рук испанца, гордо прошествовала к столу. Ланской налил ей вина.

– Тебе не кажется, подруга, что ты пережимаешь? – негромко спросил он.

– А тебе не кажется, мне дали чудный повод? – огрызнулась Катрин, делая глоток, и мило улыбнулась Мигелю, который картинно поклонился ей, приглашая на очередной танец.

– Прошу, Катрин, избавь меня от скандала на сегодня, – взмолился Антон.

– Я не собираюсь устраивать скандал, – с усмешкой сказала Катрин. – С чего бы это мне? Я прекрасно провожу время!

Краем глаза она заметила, как Орлов опрокинул в себя рюмку водки. Мигель потянул ее за руку, но в этот момент появилась Анна. «Катрин, умоляю, прекрати, – медленно и четко, словно Катрин плохо слышала, произнесла она, – он совсем пьян и на грани срыва – ничего не соображает. Амиго, это и тебя касается. Ну, Катрин, понятно, в бешенстве, но ты-то способен здраво мыслить?»

– Относительно способен, – хмыкнул Мигель. – Не люблю останавливаться на полдороге…

– Ты о чем? – подозрительно глянула на него Анна.

– О танце, – его лицо было совершенно непроницаемо, – о чем же еще?

– Катрин, будь благоразумной, – сказал Антон, – прекрати это безобразие с Мигелем и иди к Андрею. Вам надо поговорить.

– Да ты что? – шепотом возмутилась она. – Это уж вообще гордости не иметь. И потом, смотри – место занято… Вот пусть она с ним и разговаривает.

Ланской повернулся – на подлокотнике кресла, в котором развалился Орлов, уже сидела Полина. Обнаженные руки девушки обвились вокруг его шеи. Тут Катрин увидела нечто, от чего взбеленилась окончательно. Рука Орлова, до этого безжизненно свисавшая почти до пола, лениво скользнула Полине под короткую юбку.