Жены, которым не повезло - Евгений Сухов Страница 10

– Я не знаю, как они там все прозываются.

– Ну а судмедэксперт среди них был?

– В смысле доктор?

– Да, доктор.

– Доктор был. Женщина.

– Ясно, – констатировал я. – И когда они приехали?

– Да через четверть часа после первых полицейских, – последовал ответ.

– А где в это время был сам Крохин?

– Почем же мне знать? Но он вскоре приехал, потому что его вызвала полиция.

– Каким образом?

– Они позвонили ему по сотовому его жены и попросили приехать.

– Вы что, в это время были в квартире Крохиных? – догадался я.

– Была, – ответила «молодка». – Меня пригласили как понятую.

– Вот как… И что вы там увидели?

– В квартире все было перевернуто вверх дном, вещи валялись на полу, в спальне вообще был полный бедлам. Грабитель явно торопился…

– Откуда вы это знаете? – заинтересованно спросил я.

– Так сказали полицейские.

– Ясно. И что унес грабитель? Ну, что у Крохиных пропало? Вы, как понятая, должны это знать.

– Это выяснилось только тогда, когда приехал сам Крохин, – ответила женщина.

– А когда он приехал?

– Около часу ночи, – последовал ответ.

– И что пропало из вещей? – задал я новый вопрос.

– Это я запомнила точно, – произнесла «молодка».

– Еще бы, – перебила ее Амалия Сигизмундовна. – Вам-то уж как это не запомнить…

– Да, запомнила! Вор унес жемчужные бусы, вернее, ожерелье из жемчуга, бриллиантовое колье с сапфирами, золотое кольцо с крупным бриллиантом и золотые сережки с сапфирами. И еще деньги: семьдесят тысяч евро, тридцать пять тысяч долларов и один миллион семьсот пятьдесят тысяч рублей пятитысячными купюрами.

– Не хило, – покачал я головой.

– И я говорю: за какие такие заслуги у них невиданное богачество? – возмутилась «молодка». – Мы все здесь не бедствуем, но жемчужных ожерелий и бриллиантовых колье у нас отродясь не водилось.

– У меня есть бриллиантовое колье, – объявила Амалия Сигизмундовна. – Муж купил в девяносто втором. Когда еще был жив и работал в МИДе.

– Я бы на вашем месте об этом не стала во дворе распространяться, – заметила Гортензия Никитична. – Не ровен час, до чужих ушей дойдет.

– А что, были еще случаи подобных краж? – спросил я, обращаясь скорее к Гортензии Никитичне.

– Были, и целых три! – ответила женщина с ярко-красными губами. – Ограбили квартиру на Верхней Первомайской и две «сталинки» на Пятнадцатой Парковой. И это только за два последних месяца!

– А что он за человек, Крохин? – поинтересовался я у Гортензии Никитичны. Но вместо нее ответила «молодка»:

– Да нормальный он мужик. Терпеливый. Все выкрутасы Аиды поначалу сносил молча и спокойно. Это только последние года два-три они стали лаяться.

– А какой была Аида?

– Вертихвостка, – поморщившись, коротко ответила «молодка».

– И вовсе не вертихвостка, – не согласилась с ней женщина в мохеровом берете. – Вполне порядочная женщина.

– Вертихвостка! – продолжала настаивать на своем «молодка». – И любовник у нее имелся.

– А вы что, свечку держали, когда они любились? – не очень вежливо поинтересовалась у нее Амалия Сигизмундовна.

– И правда, – примирительно заметила Гортензия Никитична. – О покойных или хорошо, или ничего.

– Свечку не держала, но знаю наверняка! – повернулась к Амалии Сигизмундовне «молодка».

– Да откуда вы это можете знать? – усмехнулась та. – Аида женщиной была не очень открытой и аккуратной во всех жизненных вопросах…

– А вы можете передачу сделать, как мы тут мерзнем? – вдруг спросила меня Зинаида Степановна, та самая молчаливая женщина, что узнала во мне Аристарха Русакова и тем самым сняла с меня подозрения, что я грабитель, проводящий рекогносцировку на местности.

– Тут – это на улице? – спросил я шутливо.

– Да нет, в наших квартирах. Понимаете, в доме установили какой-то регулятор, который тормозит подачу тепла в наши квартиры…

– «Контроллер погодного регулирования» называется, – поправила ее всезнающая Гортензия Никитична.

– Ну да, контроллер, – охотно поправилась Зинаида Степановна. – Так вот: когда на улице холодно, бывает еще терпимо – батареи горячие, дома тепло, но когда температура около нуля, холодина в квартире несусветная. Восемнадцать градусов, а когда и шестнадцать. Батареи едва-едва теплые. Этот контроллер автоматически, как только уличная погода теплеет, отрубает подачу тепла в квартиры…

– Ограничивает, – снова поправила Зинаиду Степановну пожилая женщина с ярко-красными губами. Кажется, она знала все и была в курсе всего.

– Ну, ограничивает, – согласилась та. – В квартирах становится холодно. И мы мерзнем…

– Я вас понял, – заверил я Зинаиду Степановну. – Хорошо, я выйду с таким предложением к своему начальству.

– Да уж, выйдите, пожалуйста, – улыбнулась она. – Мы очень на вас надеемся.

– Выйду, выйду, – пообещал я.

– Только это ничего не даст, даже если такая передача и будет показана, – заметила Амалия Сигизмундовна.

– Это почему?

– Решение по установке этих контроллеров принимал сам мэр, и он его только потому, что вам иногда бывает прохладно, менять не станет.

– Так, чай, я не одна мерзну, – оглядела товарок Зинаида Степановна. – Сколько нас таких наберется-то? Пол-Москвы будет!

– А это не важно, что пол-Москвы мерзнет, – перебила ее безапелляционным тоном Амалия Сигизмундовна. – Экономия тепла важнее. Это ведь все деньги! Чего же их по ветру пускать.

Затеялся спор, участия в котором я принимать не хотел, поэтому вежливо попрощался с дамами и пошел восвояси, вполне удовлетворенный разговором с аборигеншами. Вот только выяснить, где был во время убийства начальник Государственной инспекции по надзору за московскими объектами недвижимости Юрий Крохин, мне пока не удалось…