Сукин сын - Вера Коркина Страница 10

Книгу Сукин сын - Вера Коркина читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Сукин сын - Вера Коркина читать онлайн бесплатно

Сукин сын - Вера Коркина - читать книгу онлайн бесплатно, автор Вера Коркина

— Что Шурка за тип?

— Он не тип. Вполне живой человек, с прибабахами. Со своим чувством жизни. Хороший в общем-то, но чего от него ждать — неизвестно, может наворотить. Воображение богатое, даже сердечная тайна у него есть.

— На что он стартует?

— Лучше признаться и попросить помощи. Шурка тут вместо попа. Скажи, что без него пропадешь. Но желательно разделять его убеждения, иначе разговора не получится.

С этими рекомендациями Авилов отбыл, хотя и не сразу.

На вопрос, зачем кровать так высоко, Нина туманно ответила, что пусть лучше она будет ближе к небу, чем к земле. Что, в общем, и соответствовало ее поведению. Нина была прозрачна и ясна, если ухватить главное: она обожествляла мужчину, при этом обидно мало интересуясь его конкретной персоной. Он был мужчина вообще, любовник вообще… Все Пушкин, сукин сын! По нему меряют и равняют. А просто человеческого видеть не хотят. Кого, интересно, целует Нина? Хоть бы спросила о чем-нибудь.

Областной центр был в двух часах езды, начинаясь сразу за аэропортом. Он подъехал точно к пяти, когда к больным начали пускать посетителей. Шурке обрили голову, и контраст величественной головы с неказистым туловищем стал еще заметней. Авилов развернул пакеты с Ниниными пирогами и яблоками, и Шурка на них набросился — видно, кормили неважно. Посетитель вынул банку пива, Шурка обрадовался еще сильней.

— Я с этим делом влип. Если не найдут преступника, отправят в места отдаленные, у меня судимость.

— А они и не найдут, — заявил Шурка. — Где им…

— Почему?

— Так грамотно все. Ко мне следователь приезжал. Ему не по зубам… Маломочный, тяму нету. Ты что думаешь, я сам упал, что ли? Я всю жизнь на крыше, с шестнадцати лет. Меня спихнули, а кто, не видал. Что меня спрашивать — кто да кто? Ты и разберись, кто. Если б я слышал шаги, то я б оглянулся. А я не слыхал — он, как кошка, подкрался.

— Это был он?

— А ты думаешь, баба, что ли? — Шурка озадачился. — Да не-е, не может, чтоб баба одним ударом с крыши смахнула. Это надо точно рассчитать угол, силу толчка, во мне всяко семьдесят кило есть. Тут четко все. Я как перо улетел. Месяц лежать! Ты подумай только, какая мука. Вот лежу, думаю, как там Сергей Донатович без меня будет прогуливаться, фактически без присмотра. Думаешь, придет?

— Он в одно время ходит?

— В одно. В полнолуние. Почитаю его. Глупо человек умер. Страховки не оформил, плохо стало, попал в дурное место, не помогли. Что ж с них взять, неруси. Не знали, кто перед ними.

— Он и сам не из русских, — возразил Авилов.

— Ну да, армянских кровей.

— Вроде еврейских. — Авилов припомнил кое-что из Наташкиных речитативов некстати. У Шурки внезапно налилось свекольной кровью лицо, и он тяжело задышал. — Знаю я эту брехню, а если будешь повторять, газуй отсюдова! Слышать не могу клеветы!

Авилов прикусил язык, но было уже поздно. Шурка пошел вразнос, крича, что евреи присвоили всех. И если писатель не жид, тогда жена его точно жидовка. Как будто русского человека Бог обидел талантами. А на самом деле не обидел, а кучкуются, затирают и свою нацию проталкивают. Авилов утомился слушать крики и начал прощаться, но прощание вышло немирным, больной не успокаивался, и Александр Сергеевич понял, что нежданно-негаданно рассорился с Шуркой.

Вернувшись в заповедник, он вдохнул нагретый сосновый воздух с привкусом ягод. На дальнем берегу, у реки, горел в сумерках одинокий костер, кафе пустовало, Настя-здрастьте ему обрадовалась — ужин не пропал — и побежала его разогревать. Он сидел, разглядывал пологий берег и невнимательно жевал котлету, запивая кефиром.

В голову забрела мысль, что жизнь его пропащая, как, собственно, у всех. Здесь это проступило, как будто поднесли на ладони стократно уменьшенный в масштабе макет. У тех, у кого есть цель и дальние виды, жизнь тем более пропащая, потому что даже сидеть, озирая вокруг красоту, нет возможности. Сердце вдруг защемило и, отодвинув еду, он отправился к Нине, чувствуя себя одиноким и потерянным. Слишком много тут величия и печали. И не в цепочках на дубе, а в достоинстве природы. От Нины он позвонил в гостиницу — Наташи не было. Все-таки она от него бегает, а спрашивать не резон, нарвешься на ответные вопросы.

Он привез из города красного вина, они с Ниной медленно пили, заедая сливами. Было так тихо, что казалось, они слышат саму тишину, молчали, смотрели друг на друга. Его перестала ужасать ее нечеловеческая красота, он привык. Привыкли же к Элизабет Тейлор, кто-то с ней жил, и ничего, не умер от восторга.

Вечерами в доме проступала смутная печаль, просачиваясь сквозь уют, преодолевая спокойствие реки за окном, заполняя неосвещенные углы. Откуда она истекала и куда исчезала по утрам? Нина ей подчинялась, свет лежал на ее плечах, как ручной, во всем облике была покорность. Может, это место такое, простота деревенского уклада, сказки Арины Родионовны? Нина была чересчур русская, но с непонятной ролью — не невеста, не матушка, не жена — так что было неясно, как с ней жить, если вдруг захочется. Кем она обернется? Женщины — оборотни, то видишь одно, то глядишь — обернется другой. Нина сыграла на гитаре, но петь отказалась, и они расстались, не зная, когда встретятся, и, как всегда, ни о чем не договариваясь.

Он лег, включил ночник и, отчего-то волнуясь, принялся за Пушкина. «Но ты от горького лобзанья Свои уста оторвала, Из края мрачного изгнанья ты в край иной меня звала. Ты говорила: „В день свиданья Под небом вечно голубым, В тени олив, любви лобзанья Мы вновь, мой друг, соединим…“» Нина права: стихи мало кто может выдержать. Женщина вряд ли. «Но там, увы, где неба своды Сияют в блеске голубом, Где тень олив легла на воды, Заснула ты последним сном. Твоя краса, твои страданья Исчезли в урне гробовой — А с ними поцелуй свиданья…. Но жду его — он за тобой»… Это да. Ждать поцелуя умершей — это круто. Это ждать невозможного. Того, что не случится. Твердыни разверзаются, проваливаешься в вечность…

Открылась дверь, тихо появилась Наташа, быстро разделась, юркнула в постель и смолкла, точно выключенная лампочка.

— Ну что? Была у следователя?

— Была… Слушать не стал. Говорит, что ему надоели свидетели, когда у каждого своя версия. Саша, он про тебя знает. Намекал на судимость, но я сделала вид, что впервые слышу. Когда он успел собрать? И про избирательную кампанию тоже. Даже ты не знаешь, а у него полная информация — где до этого работала, где после. Спросил, почему я ушла с высокооплачиваемой работы на малооплачиваемую.

— А зачем ты это сделала?

— Меня обманули, сама бы я, понятно, не ушла. И как все разбередил! Бывают моменты, которые хочешь забыть… Мы уедем отсюда другими людьми.

— Что значит другими людьми?

— Значит, не пройдет безнаказанно. — Наташин голос звучал печальной скрипочкой, тонко и надрывно. — Тебя может и случайно задеть, а потеряешь равновесие. Придешь в себя и не поймешь, ты ли это или тебя подменили на другое существо. Пока живешь — расстаешься с мечтами, то одну потерял, то другая вывалилась из телеги жизни. А телега едет себе, не замечая. Но на самом деле все сцеплено в этой жизни, хотя узлы не заметны. Кажется, что идут просто утраты, потери, а все не просто. Реки связаны между собой через моря, и все может в один момент слиться. Все русла окажутся в одном море.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Комментарии

    Ничего не найдено.