Герои городского дна - Владимир Колычев Страница 10

И в дом он зашел. Элеонора дала ему ключи и сказала, как снять охранную сигнализацию. Но нет, дом на охране не стоял. Лампочки на пульте сигнализации даже не мигали.

Дом роскошный как изнутри, так и снаружи. Дорогой ремонт в супермодном стиле, элитная мебель, чувствовался полет дизайнерской мысли по комфортным внутренним просторам…

Такой же превосходный дом имел и Ферзь, главарь банды, в которую угораздило попасть Матвея. Из этого дома его и забрали менты, раненого, бесчувственного. Ферзь конкретно попал в переплет, с одной стороны на него давили менты, а с другой дожимали бандиты Шихана. Он заперся в доме с остатками своей бригады, Шихан попытался взять его штурмом. В комнату, где находился Матвей, влетела граната. Больше он ничего не помнит. Очнулся уже в тюремной больнице…

Он даже выстрелить тогда не успел, но оружие при нем нашли, поэтому и пришили ему всего лишь участие в преступном сообществе, хотя собирались судить за бандитизм… В общем, свои шесть лет он получил.

А мог бы сесть и за убийство. Если бы уложил кого-нибудь из шихановских. А он мог, потому что стрелял очень хорошо. Именно за это его в бригаду и взяли. Каким же он был тогда дураком, даже вспоминать об этом неохота. Сам себе жизнь сломал. И хорошо, что нашлась женщина, которая протянула ему руку помощи. Он выбрался из трясины, но почва под ногами болотистая, шаткая, как бы снова не провалиться…

Он осмотрел дом, вышел со двора, добрался до машины, где ждала Элеонора. Она сидела на заднем сиденье, обняв своего сына, голубоглазого малыша с нежными светлыми кудряшками на голове.

Некто Калуга и его люди не знали Матвея в лицо, именно поэтому он и отправился на разведку. Он мог сунуться в дом наобум, а Элеонора – нет. И ребенок у нее, и сама по себе она слабая женщина. И глупая, хотя пытается изображать из себя умную бизнес-леди.

– Ну, что там? – взволнованно спросила она.

– Пока ничего. Совсем ничего. Ни охраны, ни засады.

Система охраны продумана была неплохо. И сторожка у ворот, и видеокамеры, простреливающие подступы к дому. И еще просматривалось пространство перед воротами и забором, который выходил на реку. И связь с частной охранной фирмой имелась. Только вот ничего из этого не работало.

На охранную фирму и рассчитывать нечего. Если ее руководство убрало пост возле дома, то на него, скорее всего, повлияли извне. Тот же Калуга это и сделал. Или денег предложил, или запугал, а может быть, и то и другое…

Надо бы разобраться с этой фирмой. Наверняка она охраняет все дома в этом районе, а это большие деньги. Если фирма прогнулась перед внешней силой, то зачем она, такая, здесь нужна? Соседи Элеоноры вопрос этот и поднимут. Но сейчас не до этого…

– И что делать?

– У тебя есть знакомый в милиции?

– Ну, я же тебе говорила про «крышу». Есть там человек…

– Позвони ему, скажи, чтобы наряд милиции возле дома выставили.

– А если он в сговоре с Калугой?

– Калуга и так узнает, что ты здесь, а наряд милиции нам не помешает.

– А если он сам на нас и нападет?

– Не нападет. Пусть твой человек свяжется с местным РОВД и организует людей оттуда. Экипаж патрульно-постовой службы вполне подойдет. Так, чтобы он на улице перед домом встал. Во двор впускать не надо, там собаки будут. А деньги ты на месте заплатишь… Правда, собаки не панацея, даже если они страшные, – покачал головой Матвей.

Ферзь тоже надеялся на собак. Пацаны находились в доме, а волкодавы бегали по двору, но это не помешало шихановским выйти на исходные позиции для штурма. Собак просто-напросто пристрелили. «Узи» с глушителем – сильная вещь…

– Двор – это внутренний периметр охраны, а за воротами внешний. С двух сторон от тебя соседи, наверняка крутые…

– Ну да, крутые… – кивнула Элеонора.

– Еще бы выход к реке закрыть… Хотя там камеры… Да нормально все будет, если милицейский пост установим. С милицией Калуга связываться не станет, – подмигнул Матвей засыпающему Сашке.

– Ну да, милиция – это хорошо…

Элеонора вздохнула, пересела за руль, достала из сумочки телефон.

– Про сына ничего не говори, – сказал Матвей. – Для тебя он в больнице, ты ничего не знаешь…

Она кивнула, набрала номер.

– Олег Васильевич, здравствуйте! Это Севастьянова… Да, «Гранд Хаус»… – Голос ее звучал если не жалко, то близко к тому. Будь на ее месте мужчина, Матвей скривился бы от презрения. – Представляете, у меня с дома охрану сняли! Я же говорила вам, что это какой-то заговор против меня… Ну да, это наш внутренний конфликт, все решим через суд. Олег Васильевич, мне бы охрану в дом. Наряд милиции. Ну, экипаж патрульно-постовой службы… Пусть они возле дома постоят, а то собаки во дворе. Я понимаю, что не бесплатно… Вам не надо, им отдать? Хорошо… Спасибо вам большое…

Элеонора выключила телефон и только тогда зло стиснула зубы. Все, разговор закончен, теперь можно выразить свое истинное отношение к собеседнику. Только вот злость эта от беспомощности…

– А дом кто будет охранять? – спросила она, включая скорость.

– Я.

Пистолет у Матвея был, глаза видят, уши слышат, руки-ноги целые. Если кто вдруг заберется в дом, он примет меры. И в рукопашном бою он кое-чего стоит, и в огневом не теряется…

– Ну, поехали, – совсем невесело сказала Элеонора.

Она вынуждена была довериться Матвею, но сомнения на его счет оставались. Только переживает она зря. Матвей сам по себе, и работает только на себя и на нее. С недавних пор работает…

Детдомовский он, родителей нет, братьев и сестер тоже. И дома у него нет. Хотя был. И жена была…

Биография у него простая: детдом, профтехучилище, мебельная фабрика. Жил в общаге, перед самой армией познакомился с юной красавицей. Он и не надеялся, что Рита будет ждать его. А она ждала. Потом и замуж за него вышла. Им бы жить-поживать, да вляпался он в историю. Денег легких захотел – ради своей красавицы жены. И зарабатывал хорошо – квартиру купил, обстановку, машину. Но какой ценой все это ему досталось…

Затем – тюрьма. Он так надеялся, что Рита дождется его, но не судьба. Развелась она, вышла замуж за какого-то очкарика.

Надо было видеть ее глаза, когда Матвей вернулся. Рита смотрела на него, как на какое-то чудовище, которое могло убить и ее, и очкарика. Но он не стал этого делать. От самого себя вдруг стало тошно…

Банда Ферзя уже давно канула в Лету, но у Матвея был один адресок. Он пришел к авторитету, которому его рекомендовал один очень уважаемый человек, и получил предложение. Нужно было грохнуть одного деятеля. Все, больше от него ничего не требовалось. А убивать он больше не хотел…

Матвей сбежал тогда и от авторитета, и от самого себя. Сбежал и запил горькую. Все деньги на водку спустил, а остановиться уже не мог. И до такой степени опустился, что лучше не вспоминать. Он даже в тюрьме старался следить за собой, а на воле вдруг в черта превратился. Так бы и тонул дальше, если бы не Элеонора…