Страсть под чужим именем - Ольга Володарская Страница 10

– Ты убил человека?

– Было дело. За женщину заступился, в электричке. Чудом избежал тюремного срока. Отмазал хороший человек. Тренер по самбо. Я у него много лет занимался. Он же потом меня на соревнования по боям вывел. Сейчас нет его уже в живых. А я все на ринге воюю. Деньги-то надо как-то зарабатывать.

– А у тебя специальность есть?

– Есть. Художник я.

– Серьезно?

– Иллюстратор. Две детские книжки оформлял. Но там тоже заплатили какие-то гроши. А у меня только страховка за машину сорок тысяч в год.

– У тебя есть машина? – удивился Влад. На работу Санек всегда приходил пешком.

– Есть. Внедорожник. Я раз в год в Астрахань езжу на рыбалку. Лодку за собой таскать на чем-то надо. Да и на соревнования ездить…

Влад тем временем заварил чай. Поставил перед Саньком дымящуюся кружку.

– Я что сказать хочу… – Калязин отхлебнул добрый глоток. Обжегся, стал надувать щеки, чтобы охладить ротовую полость. – В общем, если понадобится помощь, ты обращайся.

– Надеюсь, что не понадобится. Но спасибо.

И вот спустя каких-то пару месяцев он обратился-таки к Саньку, потому что больше не к кому!

«Наверное, это глупо, доверить такую тайну незнакомцу, – размышлял Влад, ожидая приезда Калязина. – Но что сделать? Помощь нужна. А ждать ее неоткуда. Тот единственный человек, который всегда приходил мне на помощь, сейчас лежит мертвый в моей спальне. И необходимо избавиться от трупа…»

Время тянулось невероятно медленно. Влад нервно расхаживал по кухне, хватался то за бутылку воды – но либо делал лишь глоток, либо просто крутил крышку, – то за телефон, то за занавеску. Он поминутно выглядывал в окно, чтобы проверить, не идет ли Санек. Но даже если б тот и появился, Соловьев вряд ли рассмотрел бы его – на улице стояла непроглядная тьма.

Наконец в дверь постучали. Влад бросился открывать.

– Фу! – выдохнул Санек, вваливаясь в прихожую. – Еле отбился.

– От кого? – испугался Влад. Сначала он подумал, что на Калязина снова напали отморозки, решившие вывести его из строя накануне соревнований. А после вообще решил, что тот столкнулся с киллером.

– От девок пьяных, – добродушно улыбнулся тот. – Зацеловали меня, дуры.

– Их было трое?

– Ага. Пари они какое-то заключили. Проигравшая обязана была поцеловать первого встречного. Но кто выиграл спор, они так и не решили, поэтому накинулись на меня все сразу.

– И где они сейчас?

– Одна в дом ушла. В твой же. Две зашагали вниз по улице. Повезло им со мной. А то до утра бы стояли.

Санек разулся. Кроссовки не расшнуровал, а просто стянул их с ног, наступив носком на пятки.

– Можно чаю?

Влад уже знал, что Санек страстный чаевник. За день он выпивал до десяти чашек. Любил чай крепкий, сладкий, обязательно свежезаваренный. На рыбалке вообще с кружкой и термосом не расставался. Другие водочку с собой брали, а Санек только чай. Заваривал его в котелке и пил, пил, пока пот ручьями не начинал стекать. Остатки переливал в термос, садился в лодку и приканчивал любимый напиток в процессе рыбной ловли.

– Саш, боюсь, придется без чая обойтись…

Калязин внимательно посмотрел в лицо Влада и коротко кивнул. Он понял, что дело серьезное.

– Говори, что случилось.

– Пошли, покажу.

И провел Санька в спальню.

Тот, увидев труп на полу, нахмурился. Затем подошел к нему, присел на корточки, повернул за плечо, рассмотрел рану на груди, коснулся лица покойного. Зачем он сделал последнее, стало ясно мгновением позже.

– Холодный совсем, – сказал Санек. – Но трупных пятен пока нет. Убит, скорее всего, днем.

– Ты в этом разбираешься?

– Полтора года в морге проработал. – Калязин поднялся на ноги, вытер руки о штаны. – Я видел тебя днем в банке. Ты в очереди стоял. А она была нехилой. Думаю, ты проторчал там часа два. У нас тут одно отделение на весь город.

– Да, я провел там много времени.

– Значит, не ты убил этого чувака. Хотя… Ты мог плюнуть и уйти из банка.

– У меня есть чеки оттуда, и на них проставлено время. Если надо, покажу. После банка я забегал домой на минуту. Бросил паспорт, банковские документы, квитанции по оплате квартиры, деньги и снова ушел на работу. Заказ срочный нужно было доделать. Вернулся полчаса назад и… – Влад указал на труп и закончил: – И вот что обнаружил.

– То есть, когда ты забегал сюда после банка, покойника не было?

– Не знаю. Я только в кухню зашел. Попил и оставил документы на холодильнике.

– Скорее всего, труп уже был.

– Возможно.

– Ты знаешь этого человека?

– Да. И очень хорошо. Это мой друг из Москвы. Несколько дней назад он позвонил, сказал, что у него неприятности. Обещал приехать и все рассказать.

– Приехал, – вздохнул Санек. – Но рассказать не успел.

Влад угрюмо кивнул.

– А почему ты позвонил мне, а не в милицию?

– Никакой милиции…

– Они установят точную дату смерти, проверят твое алиби. И если ты говоришь правду, тебе ничего не угрожает.

– Я не могу светиться. Поэтому нужно избавиться от трупа. У меня сейчас голова не соображает. Я думал, ты подскажешь, как это сделать.

– Подскажу. И даже помогу вынести труп. Но с одним условием.

– Каким?

– Ты расскажешь мне правду о себе. Начнем с главного. Как тебя зовут?

– Влад Соловьев, ты же знаешь.

– Да перестань ты! Ты первое время на это имя через раз откликался, я заметил. Сейчас, конечно, привык. И родом ты не из Самары, как уверял. У тебя явно московское «аканье». И уж точно ты не работал журналистом. Ты пишешь с ошибками.

– Не знал, что ты такой наблюдательный, – проворчал Влад. Слова Санька его поразили. Он-то был уверен, что придумал себе вполне убедительную биографию (в Самаре он бывал много раз и хорошо знал город, и в работе журналистов разбирался, потому что много раз давал интервью), а на деле оказывалось, что достаточно быть просто внимательным человеком, чтобы его «раскусить».

– Да, я наблюдательный, – поддакнул Санек. – Когда мало говоришь, много видишь. Я сразу понял, что ты темная лошадка. Но так как это не мое дело, я оставил свои мысли при себе. Однако сейчас я должен знать правду. Если ты мне ее не расскажешь, я просто уйду. Я не буду тебе помогать, но и вредить не стану. – И он показал подбородком на труп, намекая на то, что не сообщит о нем куда следует.

Соловьев тяжко, по-стариковски вздохнул и нехотя заговорил:

– Ты прав, меня зовут не Владом. И в Самаре я не жил. Я родился в Москве. И мое настоящее имя Руслан…