В костюме голой королевы - Елена Логунова Страница 10

— Это местный фитнес-центр, — вспомнила Люсинда. — Я видела вывеску с рыбой на входе в закрытый бассейн. Катран — это же рыба?

— Короткоперая колючая акула, — машинально подтвердила умница Ольга Пална и с подозрением посмотрела на телефон. — Люся! Как же это может быть, не понимаю? Каким образом Димка, который сидит в нашем доме за триста с лишним километров отсюда, звонит мне с телефона, который установлен в подвале вот этого самого здания?

— А никаким, дорогая, ни-ка-ким! Телепортацию, насколько я знаю, еще не изобрели.

— Ты хочешь сказать, мне снова померещилось? — расстроилась Оля.

Признавать себя хоть чуточку ненормальной ей упорно не хотелось.

— Я хочу сказать, что тебе нужно отдохнуть, — уклончиво ответила Люсинда.

— Отдохнуть — это хорошо, отдохнуть — это правильно, — забубнила Оля, оглядываясь в поисках своей сумки. — Но сначала — в бассейн! Хочу взглянуть на этот самый телефон.

— Думаешь, плиточный пол на подходах к нему будет утоптан мокрыми следами детских ног?

— Не язви.

Оля сунула ноги в спортивные тапочки и ловко собрала волосы, завязывая их в хвост.

Это однозначно выдавало подсознательную готовность к активному времяпрепровождению. К сожалению, обожженные тылы не позволяли Ольге Палне облачиться в наиболее подходящие для жизни, полной приключений, тесные джинсы и тугую майку. Хорошо еще, что она взяла в собой пару балахонистых платьев.

— Ты со мной или как?

— С тобой, конечно!

Люсинда вбила ноги в кроссовки, надела бейсболку, потрясла в воздухе руками, сцепленными в замок, и тут же испортила впечатление от этой демонстрации солидарности очередной ехидной репликой:

— Кто-то же должен присмотреть за больной!

— Танечка, спустись-ка на минус первый, гости из пентхауса жалуются, что их побеспокоил звонок из фитнес-клуба, — распорядился старший администратор.

— Быть того не может, там давно пусто, «Катран» работает до двадцати часов, — возразила дежурная, но все-таки встала со стула. — Пить надо меньше гостям из пентхауса…

— Это какие гости из пентхауса? Те, которые фикусы шампанским поливают? — спросила вторая дежурная, Верочка. — Или те, которые из бутылок «Джек Дэниэлс» сложили на балконе стеклянную пирамиду по фэньшую и категорически не велели ее разбирать?

— Так никто и не разбирает, — заволновался Валера. — Я же всех предупреждал: желание гостя для нас закон! Особенно, если гость из пентхауса!

— Их священную пирамиду никто и пальцем не трогает, не тревожьтесь, — успокоила начальника дежурная Таня. — Горничные даже пыль с нее не вытирают, чтобы волшебную ауру не смахнуть!

— А кто, в таком случае, жалуется?

— Новенькие, — удаляясь, ответила дежурная Таня. — Две лесбиянки из «Седьмого неба», они с бутылками не играются, вроде даже не пьют.

— Запьют, — уверенно предсказала дежурная Вера. — Кто в пентхаусе живет, добром не кончит.

— Думаешь, она второй раз купится на это? — сомневался Борис.

— Бог троицу любит, — отшутился Лелик, пряча в сумочку диктофон с записью детского голоса.

— Дай-то бог, — проворчал Борис.

— Борь, ну посуди сам. Представь, что ты любящая мать восьмилетнего сына. Представил?

— С трудом, — признался Борис.

— И вот твой сын тебя зовет. Как, куда, зачем — непонятно, но ты же мать, верно? Ты, как любая нормальная мать, отложишь все вопросы на потом и поспешишь на зов.

— Так то я и нормальные матери, — проворчал Борис.

У него сложилось крайне нелестное представление о госпоже Громовой.

— Ох, ох, ох! — загудело эхо.

— Тише говори! — шикнул на товарища Лелик.

Акустика в полуподвальном помещении была замечательная — так и тянуло в полный голос заорать «О-го-го!» и надолго свести с ума отзывчивое эхо.

«Заодно и от страха избавился бы», — подумал Борис.

Днем, когда окна под потолком были открыты, в бассейне было свежо и светло, но ночью темное помещение с гладким зеркалом черной воды выглядело неуютно и даже пугающе.

Вкрадчивый шепот доносился из вентиляционного люка, зловеще капала вода в душевой.

Борис поймал себя на том, что ему хочется передвигаться пригнувшись и на цыпочках. Конечно, выглядело бы это странно, но он и так чувствовал себя дурак дураком, крадясь вдоль бассейна с телефонным аппаратом на длинном шнуре. Героическая картина «Военный связист у водной преграды на линии фронта»!

— Дура она будет, если сюда полезет, — шептал он товарищу. — Я бы не полез.

— Трусишка Боря серенький! — в четверть голоса насмешливо напел Лелик.

— Че сразу серенький?

— Потому что побледнел от страха.

— Ни фига не побледнел! Тут просто темно, ты плохо видишь!

— Ишь, ишь, ишь! — всполошилось эхо.

— Тише! Поставь телефон на тумбочку.

Лелик посторонился и подсветил упомянутую тумбочку фонариком.

— Это тумбочка для прыжков в воду. Кто на нее ставит телефон?!

— Он, он, он! — загомонило предательское эхо.

— Тише ты! — зашипел блондин. — Ты ставишь, кто же еще! Лучшего места не найти, прикинь: когда откроется дверь, телефон с порога будет видно, а нас в тени вышки — нет. Девушка подбежит к телефону, и тут мы ее — р-раз! И схватим. Кляп у тебя?

— В кармане.

— Дай его мне, ты будешь девушку держать.

Оставив телефон на возвышении стартовой тумбы, они отступили под вышку для прыжков в воду.

Ждать пришлось недолго, каких-то десять минут, не больше.

Дверь, ведущая из бассейна в холл перед лифтами, широко распахнулась, и на ярком золоте прямоугольного проема отчетливо нарисовалась темная фигура. Она имела форму треугольника, что определенно выдавало одежду по женскому типу. Шотландцы в юбках в Сочи не ходили.

Фигура в юбке не мешкала, да ей и не нужно было определяться с направлением: протянувшаяся от порога дорожка света с прямым намеком уперлась в тумбу, увенчанную телефонным аппаратом.

— Цыпа-цыпа-цыпа, — зашептал Лелик, тиская в руках приготовленный кляп из махровой салфетки.

Глупая курица протопала к тумбе и наклонилась над телефоном.

Острый локоток блондина вонзился в бедро товарища, как шпора в лошадиный бок.

Повинуясь сигналу, Борис прянул вперед и одним скачком достиг порубежной зоны между кафельной сушей и водой.

Любимая курица олигарха, конечно, ничего подобного не ожидала.

— Ко… ко… — заквохтала она, запоздало пугаясь, но Борис уже обхватил ее ручищами, не давая ни размахнуться, ни разогнуться.