Ведьмин камень - Марина Серова Страница 10

Я посмотрела на деда. Он кивнул, давая понять, что разделяет мою позицию.

– Ариша, а насчет волшебных свойств перстня ты всерьез? Веришь в чудеса?

– Как тебе сказать, Полетт? Не особо. Мой жизненный опыт подсказывает, что всем волшебным явлениям, как правило, впоследствии находится вполне материалистическое объяснение. Но дело не во мне, главное, что в это верит преступник. Я имею в виду, в магическую силу камня.

– Угу. Или в его цену.

– Да. Если перстень действительно дорогой, то цена имеет не последнее значение.

– Дедуль, а ты знаешь, я только что была у следователя, который ведет это дело. Им оказался парень из параллельной группы, я имею в виду юрфак.

– О! Ты встретила однокурсника? Кто это?

– Вряд ли ты его помнишь. Фамилия Удовиченко тебе о чем-нибудь говорит?

– Как же, говорит, я помню! Его звали... Александр.

– Ага, помнишь ты! Его звали Леонид.

– О! Конечно, Леонид! Я и хотел сказать – Леонид. Про Александра – это я оговорился. Имена похожи... Нет, Леонида я, правда, помню. Как он там?

– Хорошо. Капитан.

– Молодец. А... все остальное?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну... так... другие дела...

– Ох, хитрец! Успокойся. Женат Леня, и ребенок есть.

– Мм... – Ариша вздохнул и чуть слышно добавил в сторону: – Жалко...

Я решила сменить тему разговора:

– Ариша, а ты давно кушал? Ты не голоден?

– Пока нет. Может, попьем чай?

– Хорошо. Пойду поставлю чайник.

Дед снова принялся за свой пасьянс, а я поднялась к себе в комнату переодеться. Сняла джинсы и джемпер, повесила их в шкаф, достала оттуда и натянула домашние спортивные брюки и старую футболку. Собралась пойти мыть руки, но тут зазвонил телефон.

– Алло?

– Здравствуйте. Мне нужна Полина Казакова.

Голос был мужской, солидный, чуть с хрипотцой. А самое главное, совершенно мне незнакомый.

– Я вас слушаю.

– Меня зовут Солдатенков Николай. Вам это имя ни о чем не говорит?

Я растерялась. Он еще спрашивает! Конечно, говорит, еще как говорит! Но я не ожидала, что подозреваемый в деле убийства Ярославы Львовны Лютиковой самолично позвонит мне. Интересно, что ему от меня нужно?

– Вы – дядя Андрея? – спросила я осторожно, избегая резких слов.

– Дядя. И хотел бы поговорить с вами.

Интересный поворот. Все хотят поговорить со мной – пострадавший, теперь вот подозреваемый. Интересно, о чем?

– Николай... простите, как вас по отчеству? – спросила я, хотя прекрасно знала, что он Львович.

– Да бросьте, какое там отчество! Я еще совсем юноша. Так когда мы сможем увидеться?

А Николай шутник. Сорокалетний юноша. Ну-ну.

– Скажите, а кто вам дал мой телефон?

Оказалось, это та же знакомая, что направила ко мне Андрея. Получается, она дала мои координаты и дяде, и племяннику. Интересно. Что ж, посмотрим, что там за дядя.

– Хорошо. Вы можете сейчас приехать в коттеджный поселок? Знаете, где это?

– Разумеется. Ждите, буду через четверть часа.

* * *

Ровно в назначенное время у наших ворот остановилась машина. Я выглянула в окно кухни и увидела вишневую «семерку». Из нее вышел высокий мужчина в легкой серой куртке. Я открыла ему дверь, провела в дом.

А они были совсем не похожи. Андрей только ростом вышел под стать своему дяде, но лицом был смугл и чем-то похож на артиста Евгения Дятлова из сериала «Менты». А вот дядя Коля был, напротив, зеленоглазый со светло-русыми волосами и черты лица имел более тонкие. Он снял свою куртку, аккуратно повесил ее на вешалку и сбросил с ног легкие демисезонные ботинки.

– Может, вам тапочки дать? – спросила я.

– Нет, дома я вообще люблю ходить босиком. Куда прикажете?

Мы поднялись в мою комнату. Он сел на стул, а я – на диван.

– Так как вас все-таки по отчеству?

Дядя Коля посмотрел на меня удивленно:

– Я что, так плохо выгляжу? Мне, Полиночка, всего сороковник недавно стукнул. Причем совсем не больно стукнул, можно сказать, слегка. Так что зовите меня просто Николаем. Если, конечно, вам так удобно.

Мне удобно. Мне вообще все равно, как его называть, хоть Гришей.

– Так о чем, Николай, вы хотели со мной поговорить?

– Видите ли, Полиночка, у меня случилось несчастье. Недавно умерла моя сестра. Родная. После смерти родителей она была единственным близким моим человеком. К тому же расправились с ней очень жестоко: обварили кипятком. При ее слабом сердце это оказалось убийственным для нее. Завели дело, так как менты сразу установили, что обварилась она не сама. И вот тут начинается самое интересное: во-первых, подозревать начали меня. Ну, якобы я сделал это из-за квартиры. Во-вторых, пропал перстень нашей мамы. Он был у моей сестры, ее, кстати, Ярославой зовут, я забыл сказать. Так вот сын моей сестры Андрей напирает на меня. Сознавайся, говорит, это ты маму убил! Я прямо обалдел, когда в первый раз это услышал. Ну, не дурак?! Я убил свою сестру?! Зачем? Из-за комнаты, которую я якобы хотел занять?

– А разве у вас с сестрой не было из-за этого конфликтов?

– Из-за ее комнаты? – Николай удивленно округлил глаза. – Конечно, не было! У меня своя комната, у Ярославы была своя... Мы так жили много лет. Когда Андрей стал подрастать, я предложил сестре выкупить мою комнату.

– И куда бы вы пошли жить?

– Купил бы себе другую в какой-нибудь коммуналке. Для меня, Полина, это не проблема – где жить. Мне – что с сестрой, что с чужими людьми, – какая разница?! С чужими, наверное, даже лучше.

– Это чем же лучше? – удивилась я.

– Разговоров меньше. С соседями – «здрасте – до свидания» и разошлись. А свои разборки еще устраивают.

– Значит, все-таки разборки были?

– Да так... не особо. Когда Андрей подрос и стал зарабатывать, он снял себе комнату где-то недалеко от работы. А когда муж сестры умер и она осталась одна, вот тут-то он и начал мутить воду.

– Вы говорите про племянника?

– Я говорю про сына моей сестры.

– Подождите, Николай, разве это не одно и то же? Сын вашей сестры, по-вашему, не является вашим племянником?

– Фактически нет.

Я опешила. Такого я еще не слышала.

– Объясните.

– Понимаете, Полина, – гость помедлил, вероятно, подыскивая слова, – у моей сестры нет детей.

Совсем отлично. Я понимала, что чего-то не понимаю, но никак не могла понять, что именно. Очевидно, мой взгляд выдал мое замешательство, потому что Николай улыбнулся и снисходительно сказал: