Тайна «Голубого поезда» - Агата Кристи Страница 10

«Миссис Сэмюэл Харфилд шлет наилучшие пожелания мисс КэтринГрей и хочет сообщить ей, что при сложившихся обстоятельствах мисс Грей можетне знать…»

Бойко начав писать, миссис Харфилд внезапно остановилась,столкнувшись с затруднением, непреодолимым для многих, – необходимостьюизъясняться в третьем лице.

После минутного колебания она разорвала лист и начала писатьзаново:

«Дорогая мисс Грей! Высоко оценивая то, как Вы исполнялисвои обязанности по отношению к моей кузине Эмме (чья недавняя кончина явиласьтяжелым ударом для всех нас), я не могу не чувствовать…»

Миссис Харфилд снова остановилась и отправила очередной листв мусорную корзину. Только после четырех фальстартов ей удалось создатьудовлетворивший ее вариант. Запечатав конверт, она наклеила марку и написалаадрес: «Мисс Кэтрин Грей. Литл-Крэмптон. Сент-Мэри-Мид. Кент». На следующееутро письмо уже лежало на подносе в гостиной леди, которой было адресовано,рядом с более важным на вид посланием в длинном голубом конверте.

Кэтрин Грей сначала вскрыла письмо миссис Харфилд.Окончательная версия выглядела следующим образом:

«Дорогая мисс Грей! Мой муж и я хотим выразить Вамблагодарность за услуги, оказанные Вами моей бедной кузине Эмме. Ее смерть быладля нас тяжелым ударом, хотя мы, разумеется, понимали, что ее разум в последнеевремя сильно ослабел. Условия последнего завещания Эммы выглядят крайнестранно, и никакой суд, конечно, не признает подобное завещание действительным.Не сомневаюсь, что Вы, с присущим Вам здравым смыслом, уже это осознали. Моймуж считает, что эти вопросы лучше решить лично, а не в суде. Мы будем радыснабдить Вас наилучшими рекомендациями, дабы Вы могли получить аналогичноеместо, и надеемся, что Вы не откажетесь принять маленький подарок. ИскреннеВаша

Мэри Энн Харфилд».

Кэтрин Грей прочитала письмо, улыбнулась и прочла его снова.Казалось, послание ее позабавило. Потом она взяла второе письмо, быстропросмотрела его и отложила, глядя перед собой. На сей раз она не улыбалась.Если бы кто-то наблюдал за ней, ему было бы нелегко определить, какие эмоциискрываются за этим спокойным, задумчивым взглядом.

Кэтрин Грей было тридцать три года. Она происходила изхорошей семьи, но ее отец разорился, и ей уже в ранней молодости пришлосьзарабатывать на жизнь. Кэтрин только исполнилось двадцать три, когда онапоступила компаньонкой к старой миссис Харфилд.

По общему мнению, миссис Харфилд обладала труднымхарактером, поэтому компаньонки у нее появлялись и исчезали с поразительнойбыстротой. Они приходили полными надежд, а уходили, как правило, в слезах. Но стого момента, как Кэтрин Грей перешагнула порог Литл-Крэмптона, там воцарилсямир. Никто не знал, как ей это удалось. Говорят, что заклинателями змейрождаются, а не становятся. Кэтрин Грей родилась с талантом управляться со старымиледи, собаками, маленькими мальчиками и делала это без всякого напряжения.

В двадцать три года Кэтрин была спокойной девушкой скрасивыми глазами. Через десять лет стала спокойной женщиной с такими же серымиглазами, смотрящими на мир с безмятежностью, которую ничто не могло поколебать.Более того, она родилась с чувством юмора, сохранявшимся и поныне.

Когда Кэтрин сидела за столом, глядя перед собой, послышалсязвонок в дверь, сопровождаемый энергичным стуком дверного молотка. В следующуюминуту горничная открыла дверь и доложила, слегка запыхавшись:

– Доктор Харрисон.

Крупный мужчина средних лет вошел в комнату бодрым шагом,вполне гармонирующим с недавней атакой на дверь.

– Доброе утро, мисс Грей.

– Доброе утро, доктор Харрисон.

– Я явился так рано, – объяснил доктор, – предупредить, чтовы можете получить весточку от кузины миссис Харфилд, именующей себя миссисСэмюэл, – весьма зловредной особы.

Кэтрин молча протянула ему письмо миссис Сэмюэл Харфилд. Ейбыло забавно наблюдать за тем, как доктор читал послание, сдвинув косматыеброви и неодобрительно фыркая. Окончив чтение, он бросил письмо на стол:

– Черт знает что! Можете не портить себе нервы, дорогая, –все это не стоит выеденного яйца. Рассудок миссис Харфилд был ничуть не слабеенашего с вами, так что не позволяйте им морочить вам голову. Вся болтовнянасчет суда – чистой воды блеф. У них нет никаких шансов, поэтому они и пудрятвам мозги. Только не позволяйте им себя задобрить. Не вбивайте себе в голову,будто вы должны отказаться от денег, или еще какую-нибудь щепетильную чушь.

– О щепетильности не может быть и речи, – ответила Кэтрин. –Эти люди – дальние родственники мужа миссис Харфилд и никогда не обращали нанее никакого внимания.

– Вы разумная женщина, – одобрил доктор. – Я ведь знаю лучшедругих, что в последние десять лет у вас была нелегкая жизнь. Так что вы имеетеполное право наслаждаться сбережениями покойной леди независимо от их суммы.

Кэтрин задумчиво улыбнулась.

– От их суммы, – повторила она. – А вы случайно не знаете,какова эта сумма?

– Полагаю, достаточная для годового дохода около пятисотфунтов.

– Так и я думала, – кивнула Кэтрин. – А теперь прочтите это.

Она протянула ему письмо, извлеченное из длинного голубогоконверта. Прочитав его, доктор с изумлением воскликнул:

– Быть не может!

– Миссис Харфилд была одним из первых акционеров «Мортолдс».Лет сорок назад она, должно быть, имела годовой доход в восемь-десять тысяч.Уверена, что она никогда не тратила больше четырех сотен в год. Миссис Харфилдотличалась крайней бережливостью, и мне всегда казалось, что ей приходитсяэкономить каждый пенни.

– И все это время набегали солидные проценты. Дорогая моя,вы будете очень богатой женщиной.