Авантюристка - Кэтрин Нэвилл Страница 10

Раздался ответный зуммер, и Павел сообщил мне, что глава службы безопасности на проводе.

— Он — просто сама любезность, — добавил Павел. — А зовут этого малого мистер Пикок [5]— клянусь, так оно и есть на самом деле!

— Да, мисс Бэнкс, — заполнили трубку раскаты голоса мистера Пикока. (Почему-то все нью-йоркские банкиры предпочитают обращаться к дамам «мисс»). — Мы весьма активно применяем в практике «Теорию Зет»: наш избранный круг занимается сейчас проверкой всех систем. Мы собрали в этой группе самых лучших, талантливых специалистов.

Судя по тому, что сообщил мистер Пикок, их избранный круг старался обнаружить слабые места в системе безопасности и подобраться к казённым деньгам, то есть они играли в прятки со службой безопасности: кто кого поймает раньше. Представляю, что пишут эти парни в своих отчётах.

— Мы именуем наш избранный круг ПоСиД-командой, — разливался соловьём мистер Пикок. — Это означает Поиск и Сила в Действии. — И он разразился громовым хохотом. (В нашей индустрии появилось повальное стремление все и вся обозначать аббревиатурами. Я могла бы назвать это ПМЖ — Проклятием Моей Жизни.) — Продолжим, — посерьёзнел мой собеседник, — нам удалось разнести в клочья систему паролей на наших секретных кодированных линиях, умыкнуть парочку солидных активов, а не далее как неделю назад мы заложили логическую бомбу в одну из программ — и теперь ожидаем взрыва. Ха-ха!

О, он излагал весьма реальные вещи. Чтобы похитить активы, необходимо подключиться в систему связи в момент, когда происходит передача данных (читай: денег), и изменить их в свою пользу, к примеру, увеличить сумму так, чтобы она покрывала все ваши счета и расходы. В отличие от этого при похищении пассивов вы «осторожно заимствуете» чей-либо банковский счёт и пароль и снимаете с него деньги.

Логическая бомба казалась мне гораздо более интересной задумкой, но для этого необходимо было иметь доступ к банковскому компьютеру: вы изменяете программу так, что в один прекрасный день машина выкидывает какую-нибудь совершенно неожиданную штуку: ну, к примеру, помещает на ваш счёт миллион долларов.

Меня порадовала готовность, с которой мистер Пикок делился своим опытом с совершенно незнакомой личностью. И мне удалось узнать все, что я хотела, поэтому не оставалось ничего иного, как пожелать ему успехов в дальнейшей работе.

Нынче вечером я разошлю новую разработку. Естественно, новая идея предполагает наличие новой аудиенции — и, честно говоря, я несколько неуверенно чувствовала себя: Совет директоров, сборище финансовых воротил, которые решают, как будет распределён по банкам бюджет на каждый год. Их авторитет неоспорим для любого из отделений, включая и наше, подвластное Киви, и хотя он не сподобился заседать в сём Совете, в нем председательствовал не кто иной, как его босс.

Оперируя предоставленной мне вчера ночью информацией из памяти Чарльза, я выстраивала свою линию. Почему их волнует состояние наших систем защиты? Я настаивала, чтобы они побеспокоились: шестилетняя кроха, способная тыкать пальчиком в кнопки, может пробить в ней брешь! А ведь возможные кражи через компьютер — лишь надводная часть айсберга. По-моему, банкирам это должно быть прекрасно известно. Именно они заинтересованы в сокрытии подобных краж и успешно скрывают их. Ведь клиентам вряд ли придётся по вкусу известие, что их денежки, надёжно упрятанные за семью замками, на самом деле разбазариваются по всему свету по тонким ниточкам телефонных кабелей. И чем дальше и гуще протянута их сеть, тем быстрее уплывают деньги.

И тут, напугав их до полусмерти, я нанесу им удар. А ведь мы располагаем технологией, способной справиться с этой серьёзной проблемой: это «Теория Зет», удивительная методика, с таким успехом применяемая в Японии! Технологией, ставшей официальной политикой и заслужившей самые восторженные отзывы у таких ведущих американских банков, как Юнайтед траст. Если Совет директоров выделит достаточные фонды, я сама готова подобрать необходимых экспертов, которые займутся проблемой нашей безопасности.

Я чувствовала себя превосходно, когда вручила новую разработку Павлу, и попросила как можно быстрее и незаметнее размножить её и вечером разослать. Я была уверена, что ни один из директоров Совета не станет мне возражать: ведь план был основан на принципиально новом способе решения старой проблемы. Отказываться от моих предложений — все равно что рубить сук, на котором они сидят. А я, избавившись от необходимости приносить в жертву своё доброе имя из-за возможных обвинений в воровстве, удостаиваюсь чести на законной основе похищать деньги, а потом возвращать их, перевязанные розовой ленточкой и с запиской: Верити Бэнкс, электронная Бэнкстка.

Весь день я старалась избегать встречи с Киви, сидя взаперти в своём кабинете. В восемь часов вечера я накинула-таки непросохший за день плащ, запихнула кое-какие рабочие бумаги в сумку и спустилась на лифте в гараж. Там было темно и безлюдно, но я знала, что везде натыканы наблюдательные видеокамеры, благодаря которым парни из охраны, сидящие наверху, смогут без труда созерцать, как на меня нападут злоумышленники. Я заехала за рампу, вставила свою карточку в сканирующее устройство, подождала, пока со скрежетом распахнутся тяжёлые стальные ворота, и сквозь плотный туман, по-прежнему царивший на улицах, поехала домой.

Не прекращаясь, лил дождь, мостовая представляла собою тёмный поток воды. Подъехав к своему дому, я безуспешно попыталась найти место, куда приткнуть машину. В конце концов пришлось въехать в ярко освещённый мраморный холл и подняться на лифте в гараж на крыше.

Когда я прихожу домой, никогда сразу не включаю свет. Мне очень нравятся силуэты моих бесчисленных орхидей на фоне сияния городских огней. В моем доме почти все белого цвета: и мягкие диваны, и пушистые ковры, и полированные стеллажи. На столешницах, сделанных из толстых листов стекла, в огромных стеклянных вазах красуются свежие гардении.

Тому, кто входил ко мне в квартиру, казалось, что он попадал в неведомый мир. Городские огни переливались в Неизменном облаке смога за широкими оконными рамами, а бесчисленные грозди орхидей окружали вас, словно на островке джунглей, всплывшем из тумана.

Я слишком любила свою квартиру, чтобы часто приводить в неё гостей. Да к тому же обстановка в ней вызывала слишком неоднозначные суждения: для меня не было секретом, что многие отзывались о ней как о мавзолее или, скорее, музее моей замкнутости. Каждый получает такую жизнь, какую сам заслужил. И я имела то, что больше всего ценила: мир и одиночество, а это так трудно было найти в суёте огромного города.

Пообедав, я долго общалась с Чарльзом, чтобы окончательно рассчитать степень риска. Ведь речь шла о совершенно невообразимых суммах денег. Через банковские коммуникации перемещаются биллионы долларов, и хотя всю эту кучу денег нельзя похитить так, чтобы это прошло незамеченным, я не сомневалась, что существует все-таки возможность ухватить от этого пирога изрядный ломоть. Вопрос заключался лишь в том, какова толщина у этого ломтя? И как мне лучше всего распределить его потом, чтобы скрыть следы своей деятельности?