Перебежчик - Фридрих Незнанский Страница 10

При этом я покосился на Вадика, который слегка от этих слов поморщился.

– Надо ли напоминать, что я имею в виду? – спросил я Лекарского.

– Вы говорите о гибели Лехи, случившейся после вашей с ним драки? – небрежно поинтересовался Аркадий Валерьянович.

– Я хочу быть уверен, что наш разговор вами не записывается, – официально заявил я. – И вам лучше сказать сразу: вы сейчас делаете такую запись или нет?

Вадик, на которого коротко, в поисках сочувствия, взглянул Лекарский, нервно вздохнул, что могло означать лишь одно – он тоже не в восторге от моей прямолинейности.

– А если я вам скажу «нет», вы будете меня обыскивать? – спросил Аркадий Валерьянович улыбаясь.

Вадик повернулся ко мне и, уже не скрывая досады, выразительно посмотрел на меня. Но я уже не мог остановиться. Я был почти уверен в своей правоте.

– Для этого мне пришлось бы вернуться туда, откуда я пришел, и пригласить понятых, – сказал я. – Просто перед встречей с вами я запасся прибором, который безошибочно реагирует на работу записывающего устройства. Он при мне. Однако мне пока не хотелось бы его применять. Надеюсь, что мы с вами и без него разберемся.

Конечно, я здорово рисковал, блефуя таким образом. Никакого прибора у меня с собой не было. И я не вполне был уверен, что таковой вообще существует в природе. Что-то слыхал о каких-то пробных разработках в этой области, а вдруг его еще нет? Но по изменившемуся выражению холеного лица Аркадия Валерьяновича я понял, что попал в точку. На нашу встречу он пришел не простачком. Иначе и быть не могло. Наверняка сам предложил хозяину записать разговор, поскольку тот не очень ему доверял. Мол, эти интеллигенты всегда между собой договорятся. Вадик удивленно переводил взгляд с него на меня. Аркадий Валерьянович не смотрел ни на одного из нас. Молча отколол большую красивую булавку от своего клубного галстука и положил на стол.

– Но уже произведенную запись придется стереть, – сказал я ему, разглядывая устройство. – Вы знаете, как это сделать?

Он пожал плечами, по-прежнему ни на кого не глядя. По его отрешенному виду нельзя было понять, как он относится к своему проколу – очень переживает или нет. Вадик, присвистнув, покачал головой.

Я вертел булавку и так и этак. Булавочка стоила, наверное, как хороший «мерседес». Если не больше.

– Мне нужна сильная лупа, – сказал я Вадику. – Иголка тоже.

Он с готовностью стал рыться в столе хозяина кабинета. Я чувствовал себя победителем – проницательным, бывалым человеком. Что касается Аркадия Валерьяновича, то он смотрел на меня с возрастающей надеждой. Вдруг помогу ему в той опасной ситуации, в которой он оказался?

Через несколько минут я нашел то, что меня интересовало. С помощью компьютера стер запись на миниатюрном диске устройства. Аркадий Валерьянович был потрясен. А я раздумывал, каким образом из этой ситуации можно выжать, выторговать побольше.

– Давайте по порядку, – сказал я. – Разберемся сначала с тем, что мне и моей девушке угрожает. А уж потом поговорим о гонораре.

– Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы я теперь работал на вас? – спросил Аркадий Валерьянович.

– Вы мне еще не ответили, – нетерпеливо сказал я.

– Я просто хочу быть последовательным, – сказал он. – Вы раньше спрашивали меня, как я попал в эту компанию, не так ли? Или вас это больше не интересует?

– Ну почему, – пожал я плечами. – Наверняка точно так же, как должен был попасть я. С помощью шантажа и угроз. Тот же сценарий. Проверенный и обкатанный, в том числе на вас.

– Так, да не совсем, – вздохнул он. – Баха я уважаю. Поверьте, его есть за что уважать. Он мне здорово помог, причем бескорыстно, в моем собственном бизнесе. Хотя в чем-то вы правы. У меня двое детей. Однажды их похитили. И Бах всеми силами способствовал их освобождению, когда меня уже предупредили, что я потеряю их безвозвратно. А что было делать? К органам обращаться абсолютно бесполезно… Я отнюдь не трус, просто был уверен, что там мне не смогут помочь. И вот тогда по своей воле я оказался в его команде. Я считаюсь крупным бизнесменом, являюсь членом правления нескольких банков, которые находятся под его патронажем. Всех интересует моя респектабельность и мои связи для выполнения некоторых деликатных заданий.

– Что обо мне у вас знают? – спросил я.

– Почти все. Бах не теряет надежды, что вы примете участие в защите его сына. Прежний адвокат, ныне покойный господин Колеров, ознакомил его с делом, и он уверен, что там есть сомнительные моменты… Например, показания потерпевшей. В протоколе ее допроса записано, что Игорь Бахметьев участвовал в этом деле…

– Что столь же однозначно подтверждает экспертиза, – напомнил я.

– …Но теперь она говорит, что в этом не совсем уверена, – закончил Лекарский.

– Еще я слышал, что свидетели запуганы и отказываются от своих показаний, – добавил я. – Возможно, вы потерпевшую тоже запугали. Но это мое предположение. Баху пока об этом не докладывайте.

– Слушаюсь… – улыбнулся Лекарский. – Как видите, я почти стал вашим агентом.

– Двойным агентом, – сказал я. – Но вы так и не ответили, что у вас знают обо мне и моей девушке?

– Можете считать, что все. Например то, что вы с ней разъезжаетесь по разным адресам. Они уже знают, где ваши нынешние квартиры, одна, кажется, у Павелецкого, а также номера ваших новых телефонов. И смеются над вашими потугами их запутать. Хотя отдают должное той оперативности, с которой вам удалось разделаться с обвинением вас в убийстве этого несчастного Лехи. При этом хочу вас заверить – никакого отношения мы к этому не имеем. Наверняка это сделали наши оппоненты.

– Да кто же такие вы? – не выдержал Вадим. – И кто они? Вы можете назвать фамилии? Бах, Лекарский… Это с вашей стороны. А с другой?

– С другой стороны – другая финансово-промышленная группировка, Соковнина, бывшего вице-премьера правительства… Об этом все знают, читайте газеты. Поймите, я и так сказал вам слишком много, если учесть, что до сих пор здесь, в вашем кабинете, вопрос о моей безопасности даже не ставился, – угрюмо произнес Лекарский. – Я не спрашиваю, записываете ли вы наш разговор, чтобы потом в свою очередь можно было меня шантажировать. Охотно поверю вам на слово, что это не так. Но мне нужны гарантии, понимаете? Откуда я знаю, что вы, Юрий Петрович, в один прекрасный день, когда решите для себя, что профессия адвоката вовсе не для вас… Словом, вы сейчас устроили мне такой допрос, что мне начинает казаться, будто я не на Таганке, а на Лубянке.

Вадик громко хмыкнул, но ничего не сказал.

– Вы правы, – согласился я. – Полной гарантии мы вам дать не можем. Но вам ведь предстоит отчитываться перед ними, – я кивнул на дверь, как если бы там находились предполагаемые темные силы, – поэтому договоримся так. Запись мы все же сделаем, но такую, которая ваших работодателей дезориентирует.

Лекарский молчал, видимо обдумывая мои слова.