Четыре палки в колесо - Джанет Иванович Страница 10

Водитель экскаватора сверху посмотрел на меня.

— Вы Стефани?

Я стояла, как пригвожденная к месту, уставившись на мусорный бак и на распростертую передо мной грязную мешанину, сердце тошнотворно билось.

— Ну, да.

— Хотите, чтобы я еще больше раскидал этот мусор?

— Нет!

Люди стояли в дверях и таращились через окна «Клушки в Локошке». К экскаватору наперерез, пересекая парковку, подбежали двое старшеклассников, одетые в красно-желтую униформу закусочной

— Что это вы вытворяете? Что вы делаете? — вопил один из них.

— Эй, не психуй, — сказал водитель подростку. — Жизнь слишком коротка.

Он загрузил ковш на платформу, сдал назад, отдал нам по-военному честь и уехал. Мы остались стоять, лишенные на мгновение дара речи.

Парнишка повернулся ко мне:

— Вы его знаете?

— Нет, — ответила я. — Никогда в жизни не встречала.

* * *

Я была меньше чем в миле от своего жилья, поэтому подобрала банку, запрыгнула в машину и направилась к себе домой. Всю дорогу я оглядывалась через плечо, почти ожидая, что за мной гонится мусорная полиция.

Я отомкнула дверь и обратилась к Рексу:

— Еще один такой же денек прошел.

Рекс спал в своей банке из-под супа и не откликнулся, поэтому я прошла на кухню, сделала бутерброд с арахисовым маслом и оливками. Потом в придачу открыла пиво и изучила новую зашифрованную записку, пока ела. Я просмотрела мешанину из слов и отдельные буквы, но для меня это все было не больше, чем большой плевок. Наконец, я сдалась и позвонила Салли. Его телефон прозвонил три раза и включился автоответчик. «Салли и Сахарка нет дома, но они просто счааааастливы поговорить с вами, поэтому оставьте сообщение».

Я назвала себя, оставила номер телефона и вернулась к записке. К трем часам я ощутила, как печет глаза, а от Салли не было ни слуху, ни духу, поэтому я снова решила походить от двери к двери по пенсионерам. Мистер Кляйншмидт снова сказал мне, что это не кроссворд, Лоррейн заявила, что это не путаница. Мистер Марковиц сообщил, что смотрит телевизор, и у него нет времени на такую чепуху.

Когда я вернулась на кухню, на телефонном аппарате мигал огонек.

Первое сообщение было от Эдди Кунца.

— Так где она?

Вот так. Это все сообщение.

— Что за пустозвон, — пожаловалась я автоответчику.

Второе послание поступило от Рейнжера.

— Позвони мне.

Рейнжера, как мужчину, можно описать несколькими словами. Он американец кубинского происхождения, бывший спецназовец, гораздо лучше иметь его другом, чем врагом, и он охотник за головами номер один у Винни. Я набрала номер Рейнжера и приготовилась услышать дыхание. Иногда это все, что ты можешь услышать.

— Йо, — ответил Рейнжер.

— И тебе йо.

— Мне нужно, чтобы ты подсобила мне схватить удравшего.

Это означало, что Рейнжеру нужно либо хорошо повеселиться, либо необходима белая женщина в качестве подсадной утки. Если бы Рейнжеру понадобились мускулы, он бы мне не позвонил. Рейнжер знал людей, которые бросили бы вызов Терминатору за пачку «Кэмела» и за обещание просто поразвлечься.

— Мне нужно выманить одного НЯС из дома, а у меня нечем это провернуть, — пояснил Рейнжер.

— А что в точности тебе нужно?

— Гладкая белая кожа, чуть прикрытая одежонкой типа короткой юбки и тесной кофтенки. Пару дней назад окочурился Хромой Сэмми. Его выставили в похоронном бюро Леони, а мой парень, Кенни Мартин, находится там, выражая соболезнование.

— Так почему бы тебе просто не подождать, пока он выйдет?

— Он там с мамашей, сестрой и дядей Вито. Думаю, они уйдут всем скопом, а я не хочу разбираться со всем семейством Гризолли, чтобы добраться до этого парня.

Без шуток. Мусорные свалки выстланы останками людей, пытавшихся разобраться с Вито Гризолли.

— Как ни странно, у меня планы на сегодняшний вечер, — сообщила я. — В них входит прожить чуточку дольше.

— Я просто хочу, чтобы ты выманила моего мужика наружу через заднюю дверь. А оттуда я сам его заберу.

Потом раздался щелчок, а я проорала в пустой телефон:

— Ты что, долбанутый сумасшедший?

* * *

Пятнадцать минут спустя я надела четырехдюймовые ТМТ (сокращенно «трахни меня» туфли, потому что когда ты прохаживаешься в них, то выглядишь как Чудо-Сука из Борделя). И втиснулась в короткое черное вязаное платьице, купленное с расчетом на то, что похудею фунтов на пять, нанесла на глаза кучу черной туши и нарастила ложбинку, набив бюстгальтер резиновыми мячиками.

Рейнжер припарковался на Роублинг за полквартала от похоронного бюро. Он даже не повернулся, когда я подъехала к бордюру, но я видела его глаза в зеркальце заднего обзора.

Он улыбался, когда я проскользнула и села рядом с ним.

— В прекрасное платьице ты почти одета. Никогда не думала о смене профессии?

— Постоянно. Сейчас как раз об этом думаю.

Рейнжер вручил мне фото.

— Кенни Мартин. Возраст двадцать два года. Преступник низшей лиги. Обвиняется в вооруженном ограблении.

Он бросил взгляд на черную кожаную сумку, свисающую с моего плеча.

— Ты взяла?

— Да.

— Он заряжен?

Я сунула руку в сумку и пошарила.

— Я не уверена, но помнится, где-то здесь была парочка патронов…

— Наручники?

— Наручники у меня точно есть.

— Спрей безопасности?

— Угу. Уверена, что есть.

— Вперед, взять их, тигр.

Я скользящей походкой пересекла улицу и поднялась по ступенькам к Леони. Небольшая кучка пожилых итальянцев курила на переднем крыльце. Когда я приблизилась, разговоры смолкли, и толпа расступилась, давая мне дорогу. В вестибюле было больше народу. Но никто из людей не был Кенни Мартином. Я прошла в помещение, где выставлялся Хромой Сэмми, прекрасно устроившись в богато украшенном гробу из красного дерева. Там было море цветов и море итальянок. Никто, казалось, не был расстроен кончиной Сэмми. Ни с трудом державшейся вдовы. Ни стенающей матери. Ни Кенни.

Я простилась с Сэмми и проковыляла в коридор на каблуках. В конце коридора находилось маленькое фойе. Из фойе открывалась задняя дверь, а перед дверью стоял Кенни Мартин, исподтишка пуская дым. За дверью пряталась подъездная дорога, а где-то за подъездной дорожкой притаился Рейнжер.

Я прислонилась к стене напротив Кенни и улыбнулась ему.

— Привет.