Испить чашу до дна - Евгения Михайлова Страница 10

Парча была багровой, тяжелой и прохладной. В мастерской Игоря, художника, как и раньше оказалось не намного теплее, чем на улице. Лиля сидела на твердом деревянном стуле с высокой спинкой, парча полностью драпировала правую часть ее тела, обнажая левое плечо, грудь почти до соска, ногу почти от талии… Крайне неудобная поза, которая Лиле казалась совершенно естественной. Она так сидела уже несколько часов. Усталость придет потом, когда сеанс закончится. Тогда она почувствует себя разбитой, как после тяжкого физического труда. Каким, впрочем, ее труд и являлся.

— Ты изменилась, — сказал Игорь, внимательно взглянув на ее лицо.

— Я жду ребенка, — ответила Лиля.

— Поздравляю, — рассеянно ответил он, рассматривая под углом собственный мазок на полотне. — Только ты изменилась иначе.

— Подурнела?

— Нет, конечно. Это невозможно. Просто мадонну с младенцем я с тебя бы писать сейчас не стал. Я правда вообще не собираюсь этого делать.

— А почему я не похожа на мадонну, у которой скоро будет младенец?

— Нет кротости, сладости, покоя… Так, по-моему.

— А что есть?

— Загадка есть. И что-то новое. Я бы сказал, это похоже на протест, бунт и, прости, агрессию. Во всяком случае, мне так кажется и мне это нравится. Я, конечно, вижу то, что хочу. То, что мне нужно сейчас. Я ошибаюсь?

— Нет. Я действительно против всего, что произошло и происходит с моей жизнью, — Лиля могла быть совершенно откровенной с Игорем, его не интересует жизнь вне собственных картин. Только как материал. — Ну, кроме беременности и замужества… Я вышла замуж второй раз.

— Да? Ты развелась с первым мужем?

— Нет. Он пропал без вести. Считается, что он утонул. Но я думаю, он меня бросил.

— Из-за чего?

— Из-за другой женщины.

Игорь рассмеялся:

— Лиля, этого не может быть! У тебя что-то с нервами.

— Но он изменил мне с другой женщиной. Он мог к ней уйти…

— Ты ее видела?

— Да.

— Опиши. Очень интересно.

— Она… Невысокая брюнетка с темными невыразительными глазами. Под ними — тени, — Лиля улыбнулась, — как будто ты нарисовал. Тени скрытой страсти. И рот у нее — ненасытный, требующий… его, моего Андрея. Она бы тебе понравилась.

— Ты очень здорово описала. Я бы посмотрел.

— Ее больше нет. Валерию, любовницу моего мужа, убили. Меня, кажется, в этом подозревают… Вот такая у нас история.

— Да ты что! — Игорь отложил кисть и уставился на Лилю потрясенно. — Вот это сюжет! А за кого ты так быстро вышла замуж?

— За его брата. Он был моим женихом до Андрея.

— Обалдеть!

— Я люблю его. Но и тут все плохо. Ужасное несчастье. Он оставил женщину с тремя детьми, с которой до меня жил. Эти дети его погибшего друга. А старшая девочка покончила с собой. Мне кажется, это наказание за наши грехи.

Игорь подошел к Лиле, обошел ее с разных сторон, как будто выбирая ракурс. Потом сказал:

— Слушай. У меня гениальная идея. Это будет бомба. Я параллельно пишу тебя в черном. Простое черное платье с открытыми руками и грудью. Ты стоишь босиком. У твоих ног женщина… Она лежит как будто на краю бездны… Глаза полуприкрыты, под ними тени страсти и греха, губы искусаны в кровь… Ты неподвижна, но должно возникнуть ощущение, что босые пальцы твоей ноги сейчас столкнут эту женщину в пропасть. Ты понимаешь?

— Да. Ты хочешь написать с меня убийцу. Валерию выбросили из окна. Ты почти угадал. Я рада, что вернулась к работе и к тебе. Для тебя жизни нет. Есть картины. Мне хотелось бы ощущать то же самое.