Зловещее наследство - Рут Ренделл Страница 10

Возможно, она была не так глупа, как он думал. Где-то в этой хорошенькой респектабельной мышке и том огромном куске недочеловека, ее муже, должен находиться какой-то источник, из которого их дочь позаимствовала ум. «Вполне интеллигентная девушка», — неопределенно сказал Арчери. Слава богу, подумал Уэксфорд, Хотя помнил, как он гордился, когда его собственная дочь более или менее благополучно перешла на восьмую ступень. Слава богу! Но что значит «современная классика»? Это то же самое, что мода, или имеются в виду современные языки? У него появилась смутная мысль, что такое название тайно и умышленно дано философии или политической экономии. Но он не может показать Арчери свое невежество. Философия! Он чуть не присвистнул. Дочь Пейнтера читает — да, такой вариант возможен. Но философию! Есть над чем хорошо подумать. Однако вызывает сомнения…

— Мистер Арчери, — спросил он, — вы вполне уверены, что речь идет о дочери Герберта Артура Пейнтера?

— Конечно уверен, старший инспектор. Она сказала мне. — Он глядел на Уэксфорда почти вызывающе. Очевидно, думал, что полисмен засмеется над его следующими словами. — И она такая же хорошая, как и красивая. — Выражение лица Уэксфорда, однако, не изменилось. — Она приехала к нам на Троицын день. Тогда мы увидели ее в первый раз, хотя, естественно, наш сын писал нам о ней. Мы к ней сразу привязались. Времена изменились с тех пор, как я окончил колледж, старший инспектор. Мне следовало быть готовым к тому, что мой сын может встретить в Оксфорде девушку, возможно, захочет на ней жениться в возрасте, в котором я считал себя еще мальчиком и когда до посвящения в сан была еще целая жизнь. Дети моих друзей женились в двадцать один, и я хотел сделать что-то для сына, дать ему кое-что для начала жизни. Все, на что я надеялся, — это что мы будем любить ее и понимать. Мисс Кершоу — я буду называть ее так, если вы не возражаете, — есть именно та, кого я сам для него выбрал бы, прекрасная, изящная, с хорошими манерами, простым приятным разговором. О, она не жалеет сил, чтобы спрятать свою внешность под тем, что они все в наше время носят, длинные лохматые волосы, брюки, широкое черное байковое пальто — ну, вы знаете этот стиль. Но они все так одеваются. Загвоздка в том, что она не может спрятаться. Моя жена немного импульсивна. Она намекнула на свадьбу, когда Тереза сутки провела у нас. Я не мог понять, почему молодые люди сомневаются. Письма Чарльза были хвалебными одами, и я видел, что они оба очень влюблены. Потом она рассказала нам. Совершенно открыто — я помню каждое ее слово: «Я думаю, вы должны кое-что обо мне узнать, мистер Арчери. Мое имя по отцу Пейнтер, и он был повешен за убийство старой женщины». Моя жена сначала не поверила. Она подумала, что это такая игра, но Чарльз сказал: «Это правда, которая, однако, не имеет значения. Человек таков, каков он есть, а не каковы его родители». Потом Тереза — мы зовем ее Тэсс — сказала: «Это не имело бы значения, если бы мой отец это сделал. Но он не убийца. Я расскажу вам, почему он был повешен». Потом она заплакала.

— Почему она называет себя Кершоу?

— Это фамилия ее отчима. Он, должно быть, замечательный человек, старший инспектор. Он инженер-электротехник, но… (Уэксфорд раздраженно подумал, что весь этот хлам подробностей совершенно ни к чему) он, наверное, самый интеллектуальный, проницательный и добрый человек. У Кершоу двое собственных детей, но, насколько я понял, он относится к Тэсс с не меньшей сердечностью, чем к собственным сыну и дочери. Она говорит, что именно его любовь помогала ей переносить то… ну, что я мог бы назвать пятном от преступления ее отца, о котором она узнала в возрасте двенадцати лет. Отчим следил за ее успехами в школе, всячески поощрял ее и поддержал ее желание получить стипендию.

— Вы сказали «пятно от преступления ее отца». Но вы говорили, она думает, что он не совершал его?

— Мой дорогой старший инспектор, она знает, что он не совершал его.

Уэксфорд медленно заговорил:

— Мистер Арчери, я уверен, что не должен бы такому человеку, как вы, напоминать о том, что когда мы что-то утверждаем, то подразумеваем, что нам известен факт, то есть нечто, действительно не вызывающее сомнений, и что другие люди также знают его. Другими словами, это — общепринятая истина. — Он помолчал. — Сейчас же и я, и лорды, и официальные записи, и то, что ваш сын называет истеблишментом, знают, что, вне всяких сомнений, Пейнтер убил миссис Розу Примьеро.

— Ей говорила это ее мать, — ответил Арчери. — Она говорила, что лично и абсолютно неопровержимо знает, что отец Тэсс не убивал миссис Примьеро.

Уэксфорд пожал плечами и улыбнулся:

— Люди верят в то, во что хотят верить. Наверное, мать считала, что для дочери это самое лучшее. На ее месте, смею сказать, я говорил бы то же самое.

— Не думаю, чтоб на то было похоже, — упрямо сказал Арчери, — Тэсс говорила, что ее мать — женщина, не поддающаяся эмоциям. Она никогда не рассказывала о Пейнтере, вообще никогда не обсуждала его. Просто совершенно спокойно сказала: «Твой отец никогда и никого не убивал» — и больше ничего.

— Потому что ничего больше сказать не могла. Знаете, сэр, я думаю, у вас слишком романтический взгляд на все это. Вы видите Пейнтеров как преданную пару, своего рода беззаботных крестьян, любовь в доме и все такое. Это не так. Поверьте мне, Пейнтер не стал для нее потерей. В глубине души я уверен, что у него была привычка бить ее, как только ему придет в голову такая фантазия. Она являлась просто его женщиной, которая готовит ему еду, стирает его одежду и, ну… — добавил он жестко, — ложится в его постель.

Арчери ответил так же жестко:

— Не вижу в этом каких-либо фактов.

— Кроме нескольких минут, когда Пейнтер возвращался в каретный сарай, чтобы вымыть руки, — и, кстати, спрятать деньги, — он ни минуты не оставался наедине с нею. И ничего не мог сказать ей тогда. Он не мог сказать, вы понимаете меня? Он не мог сказать ей, что сделал это, и не мог сказать, что не сделал. Потом пришли мы. И нашли пятна крови в раковине и слабые пятна крови на стене кухни, там, где он снимал пуловер. Как только он вернулся, он снял бинт с руки, чтобы показать нам порез, и отдал бинт жене, но он не говорил с нею, даже не обращался к ней за поддержкой. Он только один раз сослался на нее…

— Да?

— Мы нашли пояс с деньгами под матрасом их кровати. Почему Пейнтер не сказал жене, что ему утром дали деньги? Вот, в вашей стенограмме: «Я знал, что моя жена захотела бы получить их. Она всегда приставала ко мне, чтобы купить вещи для квартиры». Это было все, что он сказал, он даже не глядел на нее. Мы предъявили обвинение, и он ответил: «О'кей, но вы делаете большую ошибку. Это сделали бродяги». Пейнтер пошел прямо вниз по лестнице. Он не поцеловал свою жену, не попросил разрешения зайти попрощаться с ребенком.

— Она навещала его в тюрьме?

— В присутствии тюремного офицера. Видите ли, сэр, вы явились, чтобы удовлетворить свое любопытство по поводу всего того, что вас беспокоит. Несомненно, это важно, но вы должны извинить меня, если я не могу с вами согласиться.