За все спрошу жестоко - Владимир Колычев Страница 10

В будние дни площадь перед Рижским вокзалом пустовала, но в субботу здесь начиналось светопреставление. В деревянных палатках раскладывали свой товар кооператоры, со всех концов Москвы сюда съезжался народ, и начинался такой торг, что к станции метро невозможно было подойти.

Своя палатка была и у «сто-дробь-четвертой» бригады. Два пацана за прилавком, другие рядом околачиваются. Без охраны сейчас никак нельзя. В любой момент могут подъехать люберецкие братки. Или долгопрудненские. Или солнцевские. Ребята эти серьезные, если что не так, могут весь товар отобрать. А ментам жаловаться дело бесполезное. Менты и сами рублик-другой на сигареты стрельнуть не прочь.

За неделю кооператив «Волынь» натачал для Рижского рынка с полсотни джинсовых брюк и курток. И все это нужно продать за два дня. Но, похоже, управиться с товаром получится за одну субботу: торговля сегодня идет бойко. Еще бы, у Джемы особая технология варки, джинса после нее становится не хуже, чем импортная. И девчонки в мастерской руку набили – качество пошива отменное. Ну и еще заклепки там всякие, лейблы под настоящую фирму. Цены, правда, не дешевые, но именно на это народ и ведется. Если дорого, значит, оно того стоит. Главное, дороговизна должна быть в пределах разумного...

– Почем курточка?

К прилавку подошли трое. В спортивных костюмах, накачанные, с короткими прическами.

– Сто пятьдесят, – перемалывая челюстями жвачку, отозвался Пуп.

– Фирма?

Семен уже рядом, он все видит. И пацаны потихоньку к палатке подтягиваются. Харитон, Кузов, Валек, Шпак, Юрчак.

Кто-то штаны да куртки в подвале шил, а кто-то бойцовским спортом усиленно занимался, силу подкачивал. И эти ребята зря времени не теряли. Возмужали они за последний год, в рост пошли, вширь раздались. Только один Пуп как был мелким, так и остался. Метр за прилавком спрятан, а из-за него только кепка выглядывает. Говорящая кепка.

– Нет, но под «Леви Страус» – пошив, строчка, лейбл, заклепки, все дела.

– Липа, короче, – рассматривая куртку, ухмыльнулся здоровяк с борцовской шеей и сломанными ушами.

– Не нравится, не покупай.

– Да я уже купил, – угрожающе ощерился детина с квадратным лицом и шарообразным кончиком носа. – Здесь купил, на этом лотке. Мне сказали, что это фирма, я поверил, с пацанами на полкосаря забился, что не липа. А стали смотреть – всё липа. Короче, я на пятьсот рэпанов из-за вашей липы погорел...

– И что с того? – спросил Абрикос, выдвигаясь из глубины прилавка.

Он тоже боец отличный и, если эти двое наедут на Пупа, может дать им отпор. Впрочем, они уже наехали.

– Пятьсот рублей с вас! За подставу! – заорал на него парень со сломанными ушами.

Семен подошел к нему, толкнул его в плечо.

– Слышь, чудила, ты на кого наезжаешь?

Парень резко развернулся к нему, но свирепость на лице смешалась с растерянностью. Семен сам по себе имел внушительный вид – рост за метр восемьдесят, в плечах косая сажень. Да еще пацаны за широкой спиной.

– Я не понял, ты че, за лохов подписываешься?

– Это не лохи. Это наши пацаны. Бизнес здесь у нас. Чего непонятно?

– У кого это у вас?

– Волынские мы.

Такая вот ситуация – бригада «сто-дробь-четвертая», а братва волынская. Потому что в спортзале на Линейной улице уже чуть ли не весь поселок занимается, вернее, самые достойные из пацанов. Абы кого Кит и Семен к себе в бригаду не брали. А качаться в подвале разрешалось только своим. Две дюжины пацанов у них, может, это не очень много, но для защиты своего дела их вполне хватает.

– Не знаю таких!

Семен мог бы спросить, кого представляют эти двое. Но не нравились ему эти злые, наглые рожи, не хотел он с ними общаться. Да и по барабану, с кем он имеет дело.

– Ну, тогда пошел отсюда!

– Чего?! – паровозным гудком взвыл браток.

А для Семена это все равно что удар гонга. Пора начинать.

В уличной драке побеждает, как правило, тот, кто бьет первым. Если этот бой между равными. А борец как минимум не уступал Семену.

Кулак от бедра подскочил к виску и на бешеной скорости под легким углом сверху вниз прилетел в подбородок борцу. А кулак у Семена тяжелый, набитый, и удар мощный, фиксированный.

Борец пошатнулся, отступил назад, даже протянул к Семену руку, но вот он поплыл, провалился на шаге, коленом коснувшись земли. И тут же последовал очередной удар – коленкой в нос. Наработанный удар, отшлифованный до рефлекторной четкости.

Второй бугай должен был броситься на Семена, но он стушевался и вместо этого подхватил на руки своего дружка. Ну да, типа, раненого с поля боя надо вынести, типа, благородно. Только Семен так не думает. Он понимает, что у пацана очко сыграло.

– Давай вали отсюда! – презрительно скривился он. – И чтобы я тебя здесь больше не видел!