Щучка - Маша Ловыгина Страница 10

Постепенно, перейдя с шага на бег, Маша миновала берёзовую рощу, обогнула пруд и понеслась дальше, не разбирая дороги. Слёзы вырвались наружу и горячим потоком хлынули по щекам, щекоча кожу. Залаяла собака — показалось, что совсем рядом. Маша дёрнулась в сторону, чтобы не наткнуться на кого-нибудь из жителей Николаевского. «Провалиться бы сквозь землю, ей-богу…»

Тропинка, на которую выбежала Маша с основной дорожки, была совсем узенькой, словно по ней прошёлся кто-то непонятно зачем — впереди лишь заросшее ромашками поле. В другой бы раз Маша с восторгом нарвала букет и сплела венок…

«Сплети венок, дурочка, на могилу ваших отношений!»

Высокая трава доходила до пояса и хлёстко била Машу по рукам и щиколоткам. Лишь на секунду прижав ладони к лицу, чтобы вытереть глаза, она не заметила кочку и, запнувшись, рухнула вперёд, да так и осталась лежать, вздрагивая от испуга, саднящей боли и продолжающих душить слёз.

Терпко пахло травой и нагретой за день землёй. По голой коже моментально забегали муравьи. Первый комар, удивлённо пискнув, запутался в Машиных волосах. Маша всхлипнула и перевернулась на спину. Ей показалось, что и сил уже нет — когда падала, выдохнула — и они её окончательно покинули. Осталось только одно желание — лежать плашмя на колючей траве, слушая, как обитатели тропинки и близлежащих кустов тихонько шепчутся и решают, что делать с этим огромным непонятным объектом, нарушившим их упорядоченную жизнь. Лишь комары сообразили быстро — Маша сморщилась, когда почувствовала болезненные уколы, но продолжила лежать, глядя в небо.

«Господи, как стыдно… Ну почему, почему это произошло именно со мной? Может быть Костя никогда бы и не узнал об этом… Ну или когда-нибудь потом… потом… потом… Теперь всё? Почему же это случилось в первый день?! Почему так не везёт?!»

Маша тихонечко заскулила, закрыв глаза и раскинув руки, пока не почувствовала щекотание на своём лице и странный незнакомый запах. Замерев, она прислушалась. Щекотание не прекратилось, а на щеку сверху что-то капнуло.

Маша медленно вытянула ладонь над головой и успела коснуться чего-то тёплого, покрытого шерстью.

— Чёрт! — с трудом перевернувшись и встав на четвереньки, Маша увидела белую козу, которая флегматично смотрела на неё, тряся бородкой и продолжая жевать пучок травы. — Ты как здесь? Откуда?

— Из Николаевского, откуда ж ещё?

Подпрыгнув от неожиданности на всех четырёх конечностях, Маша наконец встала на ноги и развернулась.

— Люська! Напугал! Извини — Люсьен…

— А, зови как хочешь, только не бросай в терновый куст… — парень махнул рукой. Засунув руки в карманы мешковатых серых штанов, он покусывал тонкий колосок душицы и с интересом разглядывал Машу. Остановившись взглядом на её испачканных коленях, дёрнул подбородком. — Свезла?

Маша потёрла зелёный след и поправила сарафан.

— Совсем чуть-чуть. Ладно, я пойду…

— Иди.

Маша сделала шаг, но остановилась, вдруг поняв, что совершенно не понимает, куда и, главное, зачем ей идти. Шмыгнув носом, оттёрла остатки влаги с лица.

Люська достал из кармана сложенный платок и протянул Маше, но она отрицательно покачала головой.

— Бери, он чистый. И одежда чистая, только выгорела на солнце…

— Нет, я не поэтому… — покраснела Маша.

Люська усмехнулся и сунул платок ей прямо в ладонь.

— У тебя тушь потекла. Немного — здесь и здесь, — он показал на себе, и Маша улыбнулась, заглянув в его голубые глаза под светлыми ресницами.

— Спасибо, — она потёрла веки. — Чья это коза?

— Соседская. Тётки Розы. Уходит, зараза, гуляет, где хочет…

— Тётка Роза?

— Коза Белянка. Это я её так назвал, а как иначе? Смотри, белоснежная какая, как альбинос.

— Беляночка и Розочка, значит? А ты сказочник…

Со стороны рощи послышался голос Кости: «Маша! Маша!»

— Тебя ищут… — Люська отбросил стебелёк и посторонился.

Маша нахмурилась, но не двинулась с места.

— Обидели? — Люська обернулся, выискивая глазами зовущих.

— Это скорее я… не оправдала доверия, — усмехнулась Маша. — Не могу пока вернуться.

— Интересненько. И что же ты натворила?

— А… — Маша вздохнула.

«Машка, ты где?!» — Костя приближался.

Маша резко присела, скрываясь в траве и просительно взглянула на Люську. Тот, покачав головой, присел рядом. Коза развернулась и не спеша пошла вперёд, таща за собой огрызок верёвки.

— Через поле можно выйти к речке. Вода в ней всегда холодная. Ключи подземные. А так — красиво. Я иногда рисую там… — Люська кривовато усмехнулся, — хрень всякую…

— Ты? — удивилась Маша.

— А чё? — набычился парень. — После работы расслабляюсь. Думаешь, наверное, что мы здесь только пить горазды?

— Вот ещё, даже мысли не было. Пошли! — Пригнувшись, Маша засеменила вперёд. Люсьен следом за ней.

Через несколько метров, когда они уже догнали козу, Люська прихватил верёвку и потащил животное за собой. Тропинка кончилась, и вскоре поле пошло под уклон, оставив за спиной смятую их ногами траву.

— Так где ты, говоришь, работаешь? — Маша боязливо потрепала козу по загривку.

— Я и не говорил так-то… Плотничаю. В санатории помогаю. Там теперь дом отдыха будет. Шило на мыло пытаются поменять. Хозяева новые, а идеи старые. Работы много, да смысла нет. Но по-другому здесь не заработать.

— А почему в город не уехал?

— А зачем? Что в городе-то вашем? Я бы в армию пошёл, да не взяли. Сначала за бабкой ходил, потом болячку нашли…

— Ты сирота?

— Чегой-то? Батя есть… Вернулся вот, — Люська смачно сплюнул.

Маша вздрогнула, подумав, что зря она пошла с этим парнем непонятно куда.

— Откуда вернулся? Куда-то ездил? — вяло поддержала разговор, исподволь следя за тем, что происходит вокруг и на каком расстоянии от них жилые постройки.

— Из тюрьмы. Сидел он.

Маша остановилась как вкопанная. Плечи Люськи опустились, но через секунду парень распрямился и с вызовом посмотрел на Машу.

— Что, в падлу теперь со мной общаться? Чего молчишь?

Маша пожевала нижнюю губу и взяла из его рук верёвку. Коза затопталась на месте и вдруг задрала белоснежный хвост, из-под которого градом посыпался помёт.

— Вот ё-моё! — хмыкнул Люська.

— Мой отец тоже… того… сидел, — Маша отвела глаза.

До реки они дошли минут за пятнадцать, не проронив больше ни слова. Берег был высокий, больше трёх метров, рваный, с торчащими корнями берёз и сосен. От воды действительно тянуло холодом, и даже комары здесь были прожорливее и злее. Маша моментально закрутилась на месте, отбиваясь от полчищ кровожадных тварей.